Александра Розовская. Хороший финал
В ночь штурма ДК на Дубровке с двадцать пятого на двадцать шестое октября я не могла спать несколько лет подряд. А когда начала засыпать, стал сниться кошмар. Психотерапевт советовал "запрограммировать" хороший финал, но не получалось. Недавно эта страшная ночь наконец меня отпустила. Все как в сказке: чтобы быть спасенной, нужно, чтобы появился спаситель.
— Два года назад Денис Шведов сломал традицию в свой день рождения уезжать в далекую страну в одиночестве. Бывало, отмечали компанией, но именно с собой он никого не брал — слишком ценит личное пространство. А тогда пригласил меня. Важный шаг, показатель, что отношения вышли на новый уровень. «В Европу не поедем, — сказал Дэн. — Кризис, Сань. Давай в Питер!» Я была «за», вообще все равно, куда ехать, главное вдвоем. Единственная проблема — время. Ночью возвращалась с гастролей в Мюнхене, а в шесть утра нужно уже снова быть в аэропорту, чтобы лететь с Денисом. В перерыве еще добраться до дома и сменить чемодан.
У меня было счастливое детство, да, я из тех, кто может произнести эту фразу. Основная ассоциация из того далекого времени — большая дружная семья
Питер, конец ноября — складываю теплые свитера, пуховик. Денис вытаскивает половину вещей из чемодана с мотивировкой: «Не так уж там и холодно. Если замерзнем, купим куртку тебе на месте, незачем тащить с собой шкаф». Убедил. Сил спорить не было, ужасно хотелось спать.
И вот раннее утро, аэропорт. Усталость, недосып — я ничего не соображала. Денис сам нас зарегистрировал, получил посадочные талоны и сдал багаж. А потом начал дергать:
— Какой у нас выход? Посмотри в посадочных. Во сколько точно вылет?
— Посмотри сам! Спина болит... Что ты от меня хочешь?!
В конце концов Денис все-таки настоял, чтобы я заглянула в талон, и стал демонстративно водить пальцем по строчкам:
— Читай.
— Розовская Александра, рейс такой-то, время вылета восемь тридцать, место прибытия Нью-Йорк... Нью-Йорк?!
Ну что сказать? Шок! С собой я взяла только российский паспорт — в Питер же собиралась! Слава богу, Дэн предусмотрительно и втайне от меня захватил с собой мой «загран». Такавловаой удивительный сюрприз не мог не впечатлить! От счастья я расплакалась. А усталость улетучилась, будто и не было.
За три месяца до поездки Денис подговорил мою лучшую подругу убедить меня получить американскую визу. Она сообщила, что условия выдачи скоро сильно усложнятся, надо успеть сейчас, и я, во многих вопросах наивный человек, поверила на слово. Оформила. На самом деле меня провести как нечего делать... Зато теперь есть что детям и внукам рассказать! В итоге все вылилось в невероятно красивую историю. Я бы даже сказала, был совершен настоящий кинопоступок! Каждая девочка ведь мечтает, чтобы как в кино...
— Ваша мама Светлана Сергиенко — актриса. Отец Марк Розовский — руководитель театра «У Никитских ворот», известный режиссер, сценарист. И так должны были расти как в кино, разве нет?
— Не могу сказать, что не приспособлена к реалиям жизни, но действительно выросла в любви. У меня было счастливое детство, да, я из тех, кто может произнести эту фразу. Основная ассоциация из того далекого времени — большая дружная семья. Мама с папой вместе дома и на работе. Было закулисье и гастроли, о которых остались невероятно теплые воспоминания. Среди взрослых я чувствовала себя комфортно. Может, конечно, кого-то и раздражала, случалось, реквизит брала без спросу поиграть и забывала положить обратно... Но тогда я этого не осознавала, а насколько важно возвращать реквизит поняла только став актрисой.
Фото: из архива А. Розовской
Первая сцена в моей жизни — Зимний театр в Сочи. Родители поехали туда на гастроли и по доброй традиции потащили с собой. Мне года три было. Помню, хотелось радости общения, а они велели сидеть тихо — папа занят, мама вообще на сцене. Я же была очень подвижной девочкой и несмотря на запреты, вечно болталась под ногами у артистов. Даже во время спектакля ничто не могло удержать на месте. Однажды в зал влетела бабочка, о чем я громко сообщила маме, находившейся на сцене: «Мам!!! Посмотри, какая красивая!» Густо покраснев — даже под гримом было видно, она стоически продолжила делать свою работу.
Спектакль назывался «Охота на носорогов», мама играла женщину-туземку. Чтобы хоть как-то обезопасить спектакль от детских реплик из зала, было решено выпустить меня на сцену, расширив образ маминой героини до туземки с ребенком. Мол, у нее под рукой контролировать будет удобнее. Меня намазали гримом и отправили на подмостки. В три года я и понятия не имела, что такое боевая раскраска, плюс название постановки — в общем, была уверена, что все актеры, занятые в спектакле, играют носорогов. И я не исключение.
Мысль эта страшно забавляла, но, увы, не помешала продолжать подрывную деятельность уже изнутри спектакля. По сюжету кто-то умирал, естественно — пауза. И в кромешной тишине на фоне замершего в сострадании зала я громко потребовала отвести меня в туалет! После совершенно гоголевской немой сцены актеры кинулись отыгрывать легкомысленную импровизацию ребенка, а мама, взяв меня под мышку, быстро утащила в кулисы.
Фото: В. Мельников/Коммерсантъ
Похожих историй много: могла разреветься прямо на сцене, если что-то внезапно испугало. Как-то раз вообще из зала на сцену вышла: показалось, что один актер меня позвал, сделав жест рукой, — и я вылезла петь со всеми песню... В общем, для папы с мамой период был, мягко говоря, нервным, а для меня ужасно интересным и веселым.
Шанс жить, который мне представился, не стоит растрачивать на страхи и бесконечные опасения — только на себя, на близких, на людей вообще
Детство — это Мисхор, где мы, актерские дети, отдыхали с родителями. Наравне с ними играли в «корову» — это такие шарады. Мой первый заход в море был очень ярким, папа его тоже отлично помнит. Он нес меня на руках, набегали волны, я страшно боялась, колотила по нему кулаками и орала. Но папа все равно меня затащил, и с тех пор не могу без большой воды, очень страдаю, когда не получается вырваться на море.
Еще помню дачу, где много людей и постоянное ощущение любви. Отдыхали мы обычно с мамой, папой, сестрой Машей и ее детьми Ильей и Веней, моими племянниками. Много времени проводила с обожаемыми бабушкой и дедушкой. Дядя, который сначала приезжал из армии стирать мои пеленки, потом гулял со мной, приучал к хорошей музыке и игре в пинг-понг.
Детство — это первая премия «ТЭФИ». Родители взяли меня на церемонию. Все ждали приезда актера, сыгравшего Круза в телесериале «Санта-Барбара», я была в него страшно влюблена. Мама и папа — люди свободных взглядов, давно привыкли к тому, что куда сами — туда и ребенок, поэтому на банкет после церемонии меня тоже оставили. Мне лет шесть только исполнилось, других детей что-то там не припомню...
В общем, подойти к Эю Мартинесу было очень страшно — наблюдала за кумиром на расстоянии, пока Станислав Бэлза не подхватил под мышку и не потащил знакомиться. Помню свой неописуемый восторг. Могла ли мечтать, что со мной заговорит сам Круз из любимого сериала? Эй присел на корточки, стал рассказывать, что у него трое детей, дочка моего возраста... Мама переводила. А потом он меня обнял, и я от переизбытка эмоций заплакала.
Популярнейшая советская картина «Д’Артаньян и три мушкетера» и отец, который написал сценарий к этому фильму, воспринимались не просто спокойно, а как нечто должное. Я знала, что папа человек творческий, поэтому его или нет дома, или он что-то пишет в кабинете. Да и он никогда не напоминал, что вообще-то создает вещи покруче «Санта-Барбары». Отец из детства — человек занятой и как следствие часто отсутствующий в важные моменты моей жизни. Например у меня выпускной, а у него сдача спектакля. Обидно было слышать: «Саш, ну что такого — выпускной? Он у всех бывает. А у меня генеральная репетиция, прогон».
Но конечно, это не означало отсутствия любви или внимания. Просто профессия у него всегда на первом месте. И на моем последнем звонке в школе его не было, это факт. Хотя вся семья собралась! Да и сейчас, случается, мои премьеры совпадают с его важными делами и он выбирает дела. Но папа всегда таким был, и это тоже факт. В какой-то момент я даже почувствовала прелесть его расстановки приоритетов: человеку искусства стоит поучиться у папы честной и безусловной самоотдаче любимому делу. Если это действительно дело всей твоей жизни. Мы редко общаемся, но связь у нас сильная.
Фото: из архива А. Розовской
Со временем, конечно, появилась и радость, и гордость за фамилию, которую ношу... Впрочем, как только сформировались свое мнение и вкус, я превратилась в домашнего критика. А когда и сама пошла в профессию, отец стал таким же критиком для меня. Естественно, это не значит, что мы видим в работах друг друга только то, что не нравится, но споры иногда ведем жаркие. Я папе говорю то, что думаю, без лишних реверансов, да и он не стесняется. Посмотрит премьеру и может начать сразу с замечаний...
— Сложно переживали развод родителей?
— Их расставание перенесла относительно спокойно во многом благодаря мудрости мамы. Во-первых, она очень постаралась, чтобы я не думала про отца плохо. Если начинала высказывать какие-то свои обиды (а они, конечно, были, и в девять лет не сильно задумываешься о произносимых словах), бросалась на его защиту. Мама в этом смысле дипломат, после развода довольно продолжительное время работала под руководством отца. Во-вторых, мама подарила мне иллюзию влияния на ее собственные дальнейшие отношения.
— Это вы про Андрея Нечаева — бывшего министра экономики?
— Да, министра, профессора, экономиста и далее по списку. Однажды прямо ее просила:
— У тебя с Андреем роман? Замуж звал?
— Ну звал... — улыбнулась мама.
— А ты что?
— Думаю пока. Надо, чтобы не только мы ладили между собой, но и вы тоже.
— Скажи ему, что мы согласны.
Вот так из одной большой семьи я угодила в другую, не менее масштабную. Переехали к Андрею в Новогорск. С его дочкой Ксюшей мы близки как родные сестры, а мама вообще стала Ксюшиной крестной. Я же крестила Ксюшину дочку Женю, внучку Андрея... Это большое счастье, что две семьи сроднились, сплелись в одну и все дружны. Наш первый совместный отдых на море — это я, мама и Андрей в одной гостинице, а в соседней — Ксюша со своей мамой Леной, первой женой Андрея, и ее сыном от следующего брака. Утром ходили вместе на пляж, вечером ужинать в ресторан.
Мама смеется: «Со старшими женами мне всегда везло!» — имея в виду и первую жену папы Ингу. Вот это высокие отношения! Что касается новой семьи отца — мы как-то ездили вместе на отдых, меня брали на гастроли театра. Папа жил с женой Татьяной и сыном, моим младшим братом Семеном, а меня, десятилетнюю, селили с кем-нибудь из актеров или костюмеров — кстати, это вовсе не обижало. Наоборот, было весело: когда ночью посадила занозу в пятку — всей труппой вытаскивали!
Однажды спросила: «У тебя с Андреем роман? Замуж звал?» — «Ну звал... Надо, чтобы не только мы ладили, но и вы тоже». — «Скажи ему, что мы согласны»
Мама искренне радовалась, что контакт с папиной семьей налажен. Но получилось так, что со временем отношения с Татьяной свелись до уровня стандартных «привет — пока». Впрочем, это совсем другая история и углубляться не хотелось бы. Надо заметить, родители выбрали не самых простых людей во вторые половинки, по крайней мере, мне так кажется.