Как не заиграться в жизнь
Когда твой ребенок не такой, как все, и ты этого стесняешься, выход из ситуации зачастую видится в том, чтобы придумать сюжет его и своей жизни, не имеющий ничего общего с реальностью. Но надо помнить, что такие воплощенные в жизнь фантазии могут выйти боком, причем самым неожиданным образом
-Вы сейчас меня, конечно, осудите за отношение к моему ребенку…
— Это вряд ли, — лениво отозвалась я.
Женщина не походила на мать, которая привязывает своего ребенка к батарее или морит его голодом. А то, что она, предположим, с ее точки зрения, не уделяет ему достаточно внимания, так это в современном детоцентрическом мире скорее удачный шанс для него: меньше психотерапевтов посетит, когда вырастет, с жалобами на то, что его никто не понимает и все недооценивают.
— Моему сыну Вадику девять лет, почти десять. У него легкая форма ДЦП.
— Насколько легкая? Что с интеллектом?
— Он учится в обычной школе. Учится плохо, очень отвлекается, с ним приходится все время заниматься, но это несомненный прогресс, потому что, когда он был маленький, речь всегда шла только о школе коррекционной.
— То есть реабилитация была успешной?
— Да, безусловно. Мы, вся семья, вложились по полной, специалисты очень помогали, и сейчас врачи просто в восторге от результатов. Вадик сделал первый шаг только в три с половиной года, а сейчас ходит почти нормально, бегает, катается на велосипеде, только прыгать почти не может и стоять на одной ноге.
— Но это ведь не так и страшно?
— В общем-то да. Если бы я вам все это не рассказала, и он был здесь, то вы, наверное, сначала ничего и не заметили бы. Впрочем, у него еще проблема с одним глазом — он иногда сильно косит и не очень хорошо видит. Вадик носит очки, но когда глаз «съезжает», это, конечно, заметно.
— Что говорят окулисты?
— Говорят, что пока надо наблюдать, делать упражнения и носить очки. Упражнения, конечно, его тоже приходится заставлять…
— Ну после такой длительной и успешной реабилитации сына вам не привыкать.
Мне казалось, что я уже поняла ее проблему. Она просто устала. Десять лет, каждый день, фактически 24/7 — к одной цели. Несомненный успех, все вокруг это признают и радостно потирают ладошки: давайте-давайте, видите, как у вас хорошо получается! А силы кончились. Она больше не может постоянно жить в режиме под названием: «мы вытягиваем больного ребенка». И винит себя за это.
Думаю, я смогу ей помочь.
— Я его стесняюсь.
— Стесняетесь? В каком смысле?
— Люди хоть и не сразу, но все-таки замечают, что что-то с ним не так. И дети тоже. Но поскольку это не очевидно, то часто приглядываются так характерно или напрямую спрашивают. Позавчера сын знакомой подошел и спрашивает тихонько: а что у Вадика с глазом? И мне сразу делается неловко, как будто это я как-то виновата в его «некачественности». А иногда (в последнее время все чаще) злиться начинаю — на себя, на того, кто спросил, на Вадика, что он такой «неудачный».
Мне тут же захотелось воскликнуть что-то вроде: «Ну как же неудачный! Вон вы герои какие — как здорово его отреабилитировали!» — но я, естественно, сдержалась, понимая, что от такого женщине станет еще хуже. Потому что отлично прореабилитированный Вадик все равно по многим параметрам недотягивает (и никогда не дотянет?) до «обычных» своих сверстников.
— То есть обычно в начале мамы таких детей спрашивают: доктор, а он потом будет нормальным? И вот вы сейчас где-то в районе ответа и зависли? — уточнила я. — Признать ли Вадика нормальным и расслабиться или продолжать «бороться» за еще большую нормальность?
— Нет, все еще хуже, — женщина опустила голову. — Тут уже, пожалуй, вопрос: нормальная ли я сама?