В постели с врагом
Койка — не трибуна и не место для политических дебатов. В противном случае — верхи не смогут, а низы не захотят.
Противоположности сходятся. Минус и плюс, черное и белое, барышня и хулиган неудержимо стремятся друг к другу, пусть и сходятся ненадолго и с катастрофическими последствиями. И самый катастрофический сценарий из всех — секс с мужчиной противоположной политической ориентации.
Дело в том, что я пламенный реакционер. Я голосую за Путина. Я — те самые 84 % «тупого быдла», которое проклинают либерально настроенные граждане. Именно из-за меня они лишились пармезана. В стране меня большинство, но в среде моего обитания — среди хорошо зарабатывающей столичной творческой интеллигенции — я меньшинство. 99 % моих знакомых — либералы. И все мои потенциальные ухажеры выступают за пармезан.
Поначалу, на заре отношений, все хорошо. Мы просто не говорим о политике — какая политика, когда строчишь сладострастные эсэмэски и упоенно трахаешься? Но даже на этих ранних этапах бывают моменты: вы целуетесь в такси, а он вдруг отрывается от тебя, услышав что-нибудь эдакое из приглушенного радио, и восклицает: «Вот же сволочи!» Или когда на его стене в ФБ появляется драматический перепост чьей-то петиции. Я сразу понимаю, в чем дело, но молчу, хмыкаю и виновато улыбаюсь. Я все еще надеюсь, что пронесет и нам не придется говорить о политике. Потому что это все испортит плюс я буду чувствовать себя крайне неловко. Мы, реакционеры, не стесняемся своих убеждений, но приучились не высказывать их лишний раз, чтобы никого не задеть. Либералы ведь агрессивны и ранимы одновременно; они уверены в своей правоте, и мы для них существа низшего сорта. Реакционеру в либеральной среде приходится туго,