Про детские как бы игры
Что было, когда ничего не было? Лев Рубинштейн вспоминает, насколько экзотическим был досуг подрастающего поколения до изобретения компьютеров.
Ни за что не стал бы писать, говорить и даже особенно думать что-либо на эту тему, если бы не утренний телефонный звонок. Мне вообще-то в последнее время стали звонить разные люди из разных изданий и задавать разные, подчас экзотические вопросы, имея, очевидно, в виду, что я человек бывалый и к тому же за словом в карман не полезу. Я и не лезу, но вовсе не потому, что ответы на все проклятые вопросы прошлого, настоящего и будущего у меня наготове, а скорее потому, что твердо знаю, что ни черта путного я в кармане не найду. В общем, чаще всего я отнекиваюсь, ссылаясь на то, что «я сейчас говорить не могу, потому что нахожусь в очень шумном месте и пробуду в этом шумном месте очень долго».
В этот раз меня настиг очень юный, чтобы не сказать подростковый девичий голос и сказал: «Лев Семенович, здравствуйте. Меня зовут Настя. Я корреспондент газеты такой-то. Мы вот тут как бы готовим материал про детские как бы игры. И делаем вроде как опрос среди интересных разных людей, типа ньюсмейкеров чуть-чуть старшего как бы возраста». «Чуть-чуть старшего как бы возраста» — это хорошо, это политкорректно», — благодушно подумал я, а она продолжала: «Вот скажите, в вашем детстве ведь компьютерных игр, кажется, не было еще? Правда ведь?» В последних ее словах прозвучала неуверенность, смешанная с робкой надеждой на то, что я немедленно разобью в пух и прах ее дерзкую гипотезу и восстановлю пошатнувшийся было миропорядок. «И мне так кажется», — ответил я по возможности уклончиво, чтобы, с одной стороны, не врать, с другой — не слишком травмировать резким выбросом негативной информации не вполне еще оперившееся сознание юной корреспондентки.
Из человеколюбивых соображений не стал я ей говорить, что не только упомянутых игр и не только компьютеров, но даже и самого слова, обозначающего этот расхожий бытовой прибор, когда-то не существовало и в помине. И было это — когда ничего такого не было — в общем-то совсем недавно. А если бы я захотел добить ее окончательно, то еще и признался бы в том, что краем своей памяти застал то время, когда не было даже и телевизоров. Но я этого не сделал. Я ответил уклончиво. Она, к ее чести, тоже повела себя достаточно деликатно и ничего не спросила меня ни про гусиные перья, ни про крепостное право, ни про тройку с бубенцами.