Пески вне времени
Антилопа на ужин, звезды ярче экрана смартфона, гепарды, гиены и танцы с бушменами. Ничего необычного, просто экспедиция Porsche Experience в самую древнюю пустыню мира — Намиб.
Гиены тявкали за горой, звезды горели ярче айфона с картой созвездий. В лагере у костра сидели люди, курили сигары и читали стихи про жирафа. Ни отеля, ни домов на горизонте, ни мобильной связи. В темноте угадывались палатки с пристегнутыми на молнию походными душами. Шел наш первый вечер в самой древней пустыне мира, Намиб. Африка начала приручать свои просторы лет сто назад, и теперь экспедиции экстра-класса там выглядят как в кино: Роберт Редфорд и Мерил Стрип сидят у палатки, а рядом стол с хрусталем, льняными салфетками и, боже ты мой, серебряными приборами. И патефон играет.
Африканцы сделали ставку на природу — и не прогадали. Тьма, тишина и звезды стали результатом тщательно продуманной программы автомобильной экспедиции Porsche — по части импровизации оказались разве что гиена за горой и пара ночных птиц, которые ухали ей в унисон. Нас было в экспедиции пятнадцать. Каждого в палатке ждала на льду бутылка прямиком из Франции, свежая роза в узкой вазе и каминные часы на столике. Еще один раскладной столик с креслом стоял снаружи у входа. Утром на каждый из них принесли по термосу горячего кофе и кувшинчику молока. Накрыли под горой большой стол для завтрака, и да, хрусталь и белые скатерти были.
Началась экспедиция с пары ночей в Кейптауне. Там были: полет на вертолете над Столовой горой, все пляжи города, маленькие, как утки, местные пингвины, шампанский воздух (океанская пыль над прибоем), разноцветные малайские кварталы и мыс Доброй Надежды. Там встречаются два океана: теплый Индийский и холодный Атлантический. Даже вода там иногда разного цвета. Поэтому именно здесь лучше всего произносить судьбоносные слова — начиная с «мы разные, как эти два океана», до «несмотря на это, давай будем вместе хотя бы до конца экспедиции». Однако учтите, для драм место тут не самое подходящее: с мыса удобнее кидаться в бушующие волны, чем с Бруклинского моста. Поэтому даже расставаться лучше со словами: «Давай оставим друг другу добрую надежду».