Горячие шестидесятые
Гарик Сукачев всю жизнь шел против общественного мнения и вкусов толпы. Сейчас становится понятно, что он идет еще и против течения времени. Похоже, для возраста он стал неприкасаемым.
Хорошо, хорошо, робяты», — Игорь Иванович Сукачев меряет шагами просторный туалет президентского люкса гостиницы St. Regis. В унизанных перстнями пальцах — сигарета. Направляясь на встречу с Гариком по медленно замерзающей Москве, я гадал, в каком расположении духа будет одна из самых парадоксальных российских рок-звезд. Всем известно, что эмоциональный диапазон Сукачева в минуту может измениться от неистового тушинского панка до степенного гражданина, скорбно рассуждающего о своей жизни на фоне эпохи великих потрясений.
На сей раз от растерянного ветерана боев у Белого дома не осталось и следа. Сукачев стоит под софитами — подтянут, бодр и нагл, как в лучшие годы. Во время съемки артист успешно входит в образ и поддает немного гопнической импровизации — в духе уроженца Мякинино, впервые явившегося на центровую вечеринку и нацеленного на то, чтобы не ударить в грязь лицом. «Часы у вас… Ну, так себе часы», — цедит Сукачев, но покорно добавляет к своим браслетам еще один. Пока Гарик бахвалится перед камерой, мне сообщают, что ранее сегодня он уже заставил купить ему в «Детском мире» тапки с розовыми единорогами (хотел с кроликами, но не было) и чуть не затащил женскую часть съемочной группы в бассейн, выбранный одной из локаций («Девчонки, а чего это вы без купальников?»).
Проще говоря, этот подтянутый хулиган в кепарике (иначе этот головной убор, простите, не назвать) ничем не выдает своего возраста, а ведь Игорю Ивановичу (вернемся ненадолго к церемониальному тону) совсем скоро исполнится шестьдесят. Я вдруг вспоминаю, как в прошлом году на концерте The Rolling Stones в Варшаве Мик Джаггер обратился к публике с речью о местной пенсионной реформе (которая терзает не только граждан РФ). Великий музыкант высказался в том смысле, что он бы с радостью встал на защиту трудящихся, но не может себе этого позволить, поскольку, во-первых, не в курсе законодательства, а во-вторых, принадлежит к несколько иному профсоюзу. «Поэтому я лучше спою», — подытожил сэр Мик. Энергии 74‑летнему (на тот момент) Джаггеру хватило на то, чтобы не только закончить длившийся два с лишним часа концерт, но и после него слетать в Россию для посещения нескольких матчей чемпионата мира по футболу.
Все эти мысли роятся в голове при взгляде на Сукачева, который на афишах юбилейного концерта энергично позирует с громкоговорителем (хотя в данном случае слово «матюгальник» куда более релевантно). Первую группу Гарик собрал в 1979‑м, она называлась «Закат Солнца вручную» (позабытое обозначение мастурбации). Потом были «Постскриптум», «Бригада С» и «Неприкасаемые», а также множество сольников. Сегодня Сукачев — сам себе режиссер и одновременно человек-оркестр, не желающий почивать на лаврах и готовый все так же опасно и невменяемо рубиться на сцене, как во времена, когда это происходило под воздействием горячительного. Казалось бы, он должен легко окинуть взглядом пройденный путь, но, развалившись передо мной в кресле и вольготно вытянув ноги, Гарик неожиданно решает примерить на себя личину не патриарха даже, а скорее почтенного динозавра русского рока.