Клуб GQ / Мастер
Командовать парадом буду не я
Бывший главный редактор мужского журнала объясняет, почему не быть начальником лучше, чем быть им.
Впервые меня позвали поучаствовать в крысиной гонке за начальственный пост еще при глубокой и верной советской власти, в 1980‑каком‑то году, когда я тянул лямку в областной комсомольской газете. Был я там корреспондентом. И вот главный редактор вызывает меня и моего товарища — и объявляет:
— Кто из вас будет сильнее рвать жопу (свою), тот станет завотделом! Даю вам месяц на соревнование. Бейтесь, нравьтесь же мне!
У товарища зажглись глаза, и он их скосил на меня: кто кого? И не отравлю ли я его, уподобившись Сальери?
Я не задумался ни на минуту и сказал простые слова:
— Старик, поздравляю тебя с назначением!
— Что, так сразу?
— Ну да. Не буду ж я месяц бежать за морковкой, которая болтается перед носом!
Все-таки это было странно. Как я мог отбросить на обочину жизни свое светлое будущее? Ведь начальник получал на 20 рублей больше рядового! Аж 145 рублей! Но что расчеты, когда все знают, что человеком управляет не знающее математики подсознание. Оно вынудило меня соскользнуть с вертикали власти, которая стояла как вымазанный салом деревянный столб посреди глухой провинциальной ярмарки, а на верхушке болтались новые хромовые сапоги. Но в самом деле, куда в таких сапогах ходить городскому жителю, если он не цыган и не казак? На кой они?
Я ушел из начальственного кабинета наслаждаться вольной жизнью рядового репортера. Который ни с того ни с сего — причем это даже поощрялось — уезжал в командировку в дальний район, и там его вывозили на пленэр на речной бережок всякие председатели колхозов, подливая самогонки и ухи, норовя подложить заезжему областному гастролеру огневую секретаршу или, на худой конец, передовую доярку. У одной, как сейчас помню, были золотые зубы, ну и что? Это были пресс-туры старых времен, где в роли Барселоны и Бордо выступала среднерусская неброская равнина, которая, впрочем, может на тонкого человека оказать вполне наркотическое воздействие.
Однако ж не миновала меня начальственная чаша. Как открылась новая вакансия, пришлось и мне подняться на ступеньку в иерархии. Жизнь выпихнула меня с воли на завотдельский пост. Пришлось расчехлить строгий и даже суровый костюм и, подобно Есенину, нацепить на шею удавку, в смысле селедку, то есть галстук, — и таскаться чуть не каждый день в обком ВЛКСМ (кто не помнит, тот нагуглит эту аббревиатуру). На заседания, на которых обкомовские чиновники сидели с надутыми щеками и обсуждали, как лучше провести комсомольские выборы. Ну, выборы — они и есть выборы и были ими всегда: фарс, проценты расписаны заранее. «Волосы дыбом, зубы торчком — старый мудак с комсомольским значком» — такая была тогда в ходу анонимная эпиграмма на чиновников ВЛКСМ. Что меня примиряло с той мелкономенклатурной действительностью, так это обеды в их столовой. Порция осетрины там шла по цене двух булок, салатов было с десяток, крабы — и прочее в таком духе; икра, правда, красная, фи — но десерты были слаще поцелуя «мисс Россия» (я знавал одну, но, надо признаться, не целовался, я целоваться не люблю, а люблю я… гусары, молчать!). Таких бизнес-ланчей не было в Москве даже в самые жирные нефтяные годы и уж не будет никогда. Ну да, чем ближе к власти, тем дороже и вкусней твой пирожок.