Клуб GQ / Ценитель
Идеальная тарелка
Геннадий Иозефавичус силится понять, как камера смартфона стала для многих обязательным столовым прибором.
Как‑то летом я оказался на лесной поляне, за длинным, сколоченным из еловых досок столом. На столе стояли полевые цветы в трехлитровой банке и чугунок с зелеными яблоками, за столом сидела модная молодежь. Волонтеры тащили с кухни тарелки с чем‑то противоречиво-замысловатым; сама кухня была такой, что от одного вида ее у Е. А. Летучей случился бы срыв, а то и чего похуже. Хорошо, что из летучих на лесной поляне были только комары, а то в будущем мы бы так и не узнали всей шокирующей правды об «Одессе‑маме».
Четырнадцать поваров готовили на той самой кухне ужин из семи блюд, каждое из блюд делалось в четыре руки. Было нестерпимо прекрасно — легко, вкусно и красиво, будто в раннем фильме Сергея Соловьева — ну, помните: венки из клевера, юная Друбич, прозрачный, чуть в дымке, кадр. Или у Михалкова времен «Обломова», до покорения Крыма.
Над столами были развешаны гирлянды несовременных лампочек накаливания; поляна, плавно уходившая в затемнение летней ночи, была выхвачена их мягким светом из черноты. Играла какая‑то музыка.
Модная молодежь, конечно, моей восторженности не разделяла. Она, молодежь, скучала: смысл ее пребывания за столом уходил вместе с последними лучами солнца, в тусклом желтом свете гирлянд ребята не могли снимать свои тарелки. Впрочем, смысл и так для них был весьма неочевидным, интернета на той никола-ленивецкой поляне отчего‑то не было. Вернее, был, но лишь тогда, когда его буквально приносило ветром — вместе с шелестом листвы и дымом, идущим из труб походных печей. Три девушки и двое парней были какими‑то известными блогерами, правда, без интернета были похожи на вышедших из строя андроидов из сериала «Мир Дикого Запада».
Когда‑то меня учили, что слово «известный» в тексте употреблять нельзя. Если героя знают, значит, он и без лишнего слова известный; если нет, то и слово не поможет. Однако же в применении к блогерам, как мне кажется, любые определения правомочны: если у каждого из них по сотне тысяч подписчиков, то они — я без иронии! — на самом деле известны… как минимум этим ста тысячам. У меня самого — всего десять тысяч девятьсот восемьдесят три (на момент написания этой колонки), я тут вне конкуренции. В том смысле, что никакой конкуренции «известным блогерам» составить даже не могу, лайком не вышел.