«Только монеты и остаются. Все остальное бренно»
Вагит Алекперов рассказывает о своей коллекции монет — крупнейшем частном собрании в России
Вы собираете монеты с детства?
Первые деньги мне подарила соседка. Старые российские бумажные деньги, которые она хранила с 1917 года. А потом (мне было 11 лет) случилась денежная реформа. Старые монеты менялись на новые. Это очень интересный период, когда в обращении были и старые, и новые деньги. Тогда я, наверное, и увлекся.
Первые монеты коллекционной ценности помните?
Коллекционными в СССР считались так называемые серии. Были серии спичек, монет, например, посвященных балету. А вот золотых монет в Баку было мало, все-таки существовала уголовная ответственность за их оборот. Потом после переезда в Западную Сибирь я впервые купил золотую монету. Был в командировке в Москве и приобрел пять рублей Николая II на Таганке — знаменитом тогда месте для нумизматов, где можно было купить всё. Конечно, увлечение нумизматикой предполагает некоторые финансовые возможности. Они у меня тогда только появились.
А за сколько вы купили эту монету?
В то время она стоила очень дорого. Больше ста десяти рублей. Но я уже работал в Западной Сибири. Сейчас, конечно, у меня иные возможности. Поэтому получилось собрать очень серьезную коллекцию, достойную создания музея.
Когда вы поняли, что увлечение переросло в коллекционирование?
Это случилось после того, как я попал в Москву, стал заместителем министра. Резко расширился круг знакомств. В частности, мне встретилось немало настоящих подвижников, знатоков нумизматики, которые сумели показать мне всю ценность монет.
И вы уже тогда концентрировались только на русских золотых монетах?
Да, у меня было только одно направление — русские монеты, оно и остается главным. И оно бесконечное. Я до сих пор не собрал все монеты, хотя коллекционирую практически 50 лет.
А какую часть вы примерно не собрали?
Сегодня я все больше сталкиваюсь с тем, что недостающих у меня монет просто нет на рынке. В основном они в музеях, иногда в частных коллекциях. Я думаю, процентов двадцать монет отсутствует в моей коллекции.
Это именно романовские?
Нет, все.
Как вы определяете хорошего коллекционера?
Хороший коллекционер — это человек, который собирает коллекцию не ради наживы.
То есть не рассматривает ее как инвестицию?
Монеты — это хороший инвестиционный товар, но я никогда к ним не относился как к объекту инвестиций.
Я не думаю, что коллекционер является инвестором. Коллекции продаются, но, как правило, потомками коллекционера. Сами коллекционеры в основном обменивают монеты, когда появляются дубли.
Я понимаю, что мои наследники могут и не разделять моего увлечения, не иметь этой тяги (у них, кстати, и нет ее), поэтому я принял решение создать музей. Коллекция будет находиться в фонде без права продажи, все оформлено документально.
Запланировано ли пополнение коллекции?
Да. Каждый год сумма абсолютно разная, в зависимости от того, есть ли возможность приобрести тот или иной предмет на рынке. Но в фонде формируются достаточно крупные суммы для того, чтобы не только поддерживать музей, но и производить пополнение коллекции.
Вы принимаете спонтанные решения в плане покупки монет?
Конечно, бывают эмоциональные решения, особенно в поездках по долгу службы. Я часто бываю во многих странах, обязательно нахожу нумизматические музеи и банки, которые торгуют большими объемами исторической монеты. Я знаю, каких монет у меня нет, и могу принять эмоциональное решение.
Может быть, работники музея иногда неодобрительно относятся к моим покупкам, потому что я могу переплатить. Впрочем, сегодня благодаря гаджетам можно сразу принять коллегиальное решение.
То есть по WhatsApp переписываетесь?
Конечно, фотографируешь и присылаешь, а они дают рекомендацию. Особенно когда удержаться трудно, они хотя бы подсказывают коридор цен.
А где самые интересные магазины или банки?
Я думаю, в Швейцарии. Там каждый банк имеет такое право на торговлю историческими монетами.
Когда вы открывали музей в 2015 году, было заявлено, что на экспозиции представлено семьсот монет. Сейчас больше или меньше?
Около двух тысяч.
А вся коллекция? В 2015 году говорилось о пяти тысячах.
Где-то близко к этой цифре, потому что коллекция не пополняется ради того, чтобы пополняться. Когда основа коллекции уже есть, приобретаются действительно исключительные образцы.
Помимо русских монет вам удалось собрать исключительную коллекцию античного золота. Как она начиналась?
По мере того как становилось все сложнее пополнять русскую коллекцию, было принято решение — не только мной, но и работниками музея: чтобы коллекция была живой, чтобы она развивалась, открыть античную часть. Это вообще бескрайний мир: каждый римский или византийский император считал, что он должен выпустить свою монету, даже если у власти находился недолгий срок.
До полноты этой коллекции еще, наверное, далеко?
Да. Я собираю, например, Боспорское царство, находившееся на территории Российской Федерации, — оно хорошо представлено в моей коллекции. Очень развитая красивая культура, прекрасные монеты. Но основная часть — античная Греция, республиканский и императорский Рим, включая Византию.