Кровное дело
Как крупнейшая в стране сеть кабинетов по приему анализов становится сетью лечебных клиник.
В декабре 2017 года совладельцы компании «Инвитро», объединяющей в пяти странах более 1000 пунктов по приему медицинских анализов и девять крупных лабораторий для их обработки, собрались в офисе, расположенном в Центре нейрохирургии им. академика Н. Н. Бурденко. Генеральный директор и основатель компании Александр Островский вышел из переговорной. Покупку медицинской фирмы «Лечу» обсуждали без него. «У меня был конфликт интересов», — объясняет Островский. Ведь именно он создал фирму «Лечу» и владел в ней долей 33,3%. Обсуждение не затянулось, совладельцы «Инвитро» были хорошо знакомы с этим бизнесом. Уже в мае 2018 года «Инвитро» оформила сделку по покупке «Лечу» (сумма сделки не раскрывается). «Это незначительное событие, как если бы мы выкупили бизнес у нашего крупного франчайзи», — скромничает Островский. В 2017 году выручка «Лечу» (сеть объединяет 84 медицинских центра) составила около 1,5 млрд рублей, выручка «Инвитро» значительно больше — 13,99 млрд рублей. Тем не менее поглощение «Лечу» стало для «Инвитро» важным событием. «Мы меняем парадигму, — рассказывает генеральный директор. — И становимся из лабораторно-диагностической компании медицинской».
Сетевой анализ
В советское время Островский работал анестезиологом-реаниматологом в Институте нейрохирургии им. Бурденко и в конце 1980-х из-за материальных трудностей, как многие врачи, искал варианты подработки. Однажды его позвали в медицинский кооператив «Пчелка», занимавшийся, в частности, лечением пчелиным ядом. «Я должен был сидеть и ждать, когда кто-нибудь начнет умирать от укуса пчелы, — вспоминает Островский, — но никто не умирал, а мне было скучно и тоскливо».
Денег все равно не хватало до тех пор, пока в 1993 году Островский вместе с коллегами не создал на территории института компанию «Объединенная медицинская биржа» (ОМБ), поставлявшую оборудование и расходники клиникам и лабораториям. Островский стал директором ОМБ и поехал на выставку медоборудования в Дюссельдорф, где встретил Алексея Мошкина, заведовавшего в Институте нейрохирургии лабораторией анализов. В ожидании обратного рейса разговорились в аэропорту, и Мошкин предложил сделать собственную лабораторию, поскольку на рынке тогда были только медленные государственные, а врачи и пациенты хотели получать результаты анализов быстро. Островский понял, что на складе ОМБ есть все необходимое оборудование. Акционеры ОМБ идею поддержали и создали в компании специальное подразделение, вложив в новый бизнес $30 000.
Два года лабораторное подразделение существовало без больших успехов. Островский то и дело обращался к акционерам за финансовой подпиткой, и, когда он в очередной раз пришел просить деньги на покупку машины для доставки биоматериалов от заказчиков (такой услуги тогда ни у кого не было), ему предложили закрыть лабораторное направление.
Но Островский не сдался, отдал в компанию собственный автомобиль и уломал коллег продолжать бизнес. И тут все переменилось. Лаборатории удалось заполучить первого крупного клиента — поликлинику МИДа, а дальше, по словам Островского, заработало сарафанное радио, поскольку сервис был качественным. К ним пошли частные медцентры. Однако у совладельцев (и менеджеров) ОМБ и лаборатории возник конфликт интересов: продавцу оборудования было выгодно, чтобы игроков становилось больше, а лаборатории — чтобы конкуренция была ниже. Акционеры решили, что двум бизнесам нужен развод.