«И теперь я точно знаю, что семья — это самый главный, самый трудный бизнес-проект в жизни»
Лидер списка Forbes Владимир Потанин ($19,7 млрд) рассказал о своих жизненных ценностях, мотивации, новой семье, о том, как он воспитывает детей и что думает о «Клятве дарения».
В клубе «Лужки» на Истре, где Владимир Потанин с семьей и ближайшими соратниками самоизолировался на время пандемии, двойная медицинская проверка. На КПП всем посетителям измеряют температуру. А при входе в здание на территории — в архитектурном плане легко узнается бывший советский пионерлагерь с его двухэтажными клубами-столовыми, реконструированный в стиле гламурного минимализма 2000-х годов, — второй медицинский контроль. Тут уже не только измеряют температуру бесконтактным термометром, но и светят медицинским фонариком в горло. На сотрудниках маски, бахилы и перчатки. Миллиардер появляется без маски, перчаток и без бахил. Приглашает в свой рабочий кабинет. Справа на столе большая семейная фотография: Владимир Потанин и его жена Екатерина сидят в шезлонгах в летнем саду с близнецами на руках, Ульяной и Федором (сейчас им по три года), а чуть в отдалении стоит его теща рядом с Варварой (9 лет) и Даниилом (5 лет). Фотографии детей и жены в серебристых рамочках строго по линейке выстроены по левую сторону от рабочего места. «Здесь все дети сняты в возрасте трех лет, — поясняет Потанин. — Вот посмотрите, о них мы и будем говорить». Ни жена, ни дети на съемке и интервью не присутствуют.
Владимир Олегович, задаете ли вы себе вопрос о персональной родительской ответственности? Что вы лично можете сделать, чтобы обезопасить жизнь своих детей?
Конечно, любой родитель, который любит своих детей и заботится о них, будет использовать все имеющиеся у него возможности, чтобы защитить свою семью и детей. В условиях пандемии главный родительский ресурс — это личная сила воли. Нужно самоизолироваться, уменьшить круг общения и сделать так, чтобы в семье неукоснительно соблюдали все меры предосторожности.
А если взять ситуацию шире, что вы, как отец, можете сделать, чтобы ваши дети жили в комфортном, безопасном мире?
У меня встречный вопрос: а нужно ли задаваться такой целью? Ведь на самом деле мир не такой. У нас с женой Катей часто возникает дискуссия, как приучить детей к тому, что их ждет во взрослом возрасте. Приведу такой пример. Когда мы с детьми катаемся на велосипедах или на багги, жена волнуется: «Нет, нет, здесь потише, здесь поаккуратнее». И как-то Данька навернулся с велосипеда — и у него даже вылетел качающийся молочный зуб. Он перепугался, но быстро собрался, такой терпеливый маленький мужичок неполных шести лет. Позже мы с женой обсуждали этот эпизод. Я говорю: «Понимаешь, ему суждено было когда-нибудь откуда-нибудь упасть, чтобы понять, что такое скорость, что такое риск, к чему это может привести. Считай, отделались легким испугом». Другое дело, что родители обязаны контролировать уровень опасности, которой подвергается ребенок. Оградить детей от трудностей жизни нельзя. Зато можно передать им навыки, как бороться, как вести себя в сложных ситуациях, как принимать какие-то события. Я бы назвал это навыками распознавания.
Сколько времени в день вы можете уделять общению с детьми? Есть у вас необходимый минимум?
Для детей я обязательно нахожу время. Мне самому это очень нужно, и детям нужно. Хоть 15 минут, но отца они должны видеть каждый день. Если я не в командировке, не в отъезде, то должен хотя бы зайти в комнату, посидеть с ними, пока они мультики смотрят. Этому меня, кстати, научила жена. Я сначала не понимал: «Я деятельный человек, мне нужно с ними играть, читать, что я просто сижу, как дурак, на диване?» Но Катя убедила: «Это только кажется, что они на тебя не обращают внимания. На подкорке у них откладывается: с ними в комнате мама и папа, день они провели в контакте с родителями». Очень важно, чтобы, когда дети что-то делают не так и ты сетуешь: «Слушайте, а что же не спросили, не сказали?» — не услышать в ответ: «Да тебя спросишь что-нибудь, попробуй тебя найди». На любой, даже самый сложный вопрос надо найти время и эмоциональные силы. Вот я сажусь смотреть кино с Варей. Она вдумчивая девочка, не любит, когда непонятно, что происходит на экране. Данила такой же, но иногда стесняется спросить, прервать, может позже прийти с вопросами. А у Вари не залежится. Она смотрит и вдруг говорит: «Пап, поставь на паузу, пожалуйста». Я ставлю на паузу. И она спрашивает, что ей непонятно. Например, в фильме «Это было в разведке», где примкнувший к разведчикам 12-летний беспризорный мальчик попадает в плен к фашистам, а наши его спасают, причем двое разведчиков остаются на верную смерть, чтобы задержать погоню, Варя спросила: «А почему они все вместе не убежали? Почему этих двоих бросают?» И я ей рассказываю, что иногда так бывает: чтобы спасти остальных, кто-то должен пожертвовать собой, что они настоящие герои.
Я внутренне собираюсь, подыскиваю правильные слова, стараюсь не раздражаться, даже когда такие «непонятные» вопросы следуют с интервалом в пять минут. Это и есть формула того, как поддерживать контакт с детьми. Это нужно делать каждый день, несмотря на плохое настроение, усталость, занятость. Потому что детям это нужно сейчас. А нам хочется с их любовью жить всю свою, так сказать, оставшуюся жизнь, как говорит моя жена, «до березки».
Я прихожу домой, бежит навстречу Ульяша: «Папочка любимый пришел!» И все, я уже растаял. Или я задержался, не пришел их укладывать спать, читать на ночь, и жена рассказывает, что уже засыпавший Федя вдруг открыл глаза и спросил: «А где же папа?» Ну и все — отец уже весь плюшевый. Детям легко завоевать любовь взрослого, а вот попробуй ты снискать уважение ребенка, его доверие.