Е-коммерческий банк
Как Лев Хасис строит партнерства ради торговых и платежных сервисов «Сбера».
В конце ноября 2020 года Сбербанк проводил День инвестора. В специально созданной виртуальной студии первый зампред Лев Хасис, одетый в худи с новым логотипом «Сбера» и надписями Inspiring и Innovative, сказал, что отныне банк будет строить e-commerce самостоятельно. «Мы переосмыслили формат партнерств: теперь <…> мы предполагаем либо контроль в компаниях с нашим участием, либо ясный и понятный путь к нему», — пояснил он. Банк готов отказаться от контроля, только если сервисы будут глубоко интегрированы с его экосистемой, как в случае СП с Mail.ru.
Хасис признал, что у Сбербанка не получилось построить «значимый бизнес в области электронной коммерции» в партнерстве с другими компаниями — все три попытки закончились неудачей. «Главный урок: е-commerce, безусловно, должен стать нашим флагманским бизнесом, — сообщил он. — Мы будем развивать его самостоятельно». И хотя на рынке присутствует несколько успешных компаний, борющихся за лидерство, по мнению Хасиса, основная конкурентная борьба в этой индустрии еще впереди. По итогам 2023 года «Сбер» планирует войти в пятерку или даже тройку крупнейших игроков рынка e-commerce.
Озоновая дыра
Примерно за неделю до этого выступления на Nasdaq и Московской бирже стартовали торги акциями маркетплейса Ozon, бумаги начали уверенно расти (в первый день на 40%). В проспекте к IPO компания указала, что должна выплатить Сбербанку 1 млрд рублей за разрыв некоего соглашения. Никаких подробностей Ozon не раскрыл. А примерно за месяц до того, как Ozon довольно неожиданно объявил об IPO, в офисе компании ее глава Александр Шульгин и Лев Хасис провели многочасовые переговоры за закрытыми дверями. Они обсуждали партнерство, в рамках которого «Сбер» в третий раз пытался построить «русский Amazon». Об этой встрече Forbes рассказали знакомый Хасиса и сотрудник одной из IT-компаний. Подробности той встречи неизвестны, но после нее Ozon прекратил операционное сотрудничество со «Сбером» — удалил с сайта «Сбер ID» и отказался от эквайринга, сообщили два источника. Причины несостоявшегося партнерства довольно банальны — стороны не договорились о цене, рассказали Forbes два источника. «Сбер» был готов заплатить за Ozon $1,4 млрд, а компанию устраивала цена $2,1 млрд. Еще одним спорным моментом был ребрендинг Ozon, на котором настаивал Сбербанк. Также под угрозой могли оказаться финтех-сервисы маркетплейса, добавил третий источник, близкий к сторонам переговоров.
Вряд ли акционеры и менеджеры Ozon пожалели о срыве сделки, ведь в ходе IPO маркетплейс привлек $1,2 млрд — немногим меньше, чем «Сбер» предлагал за всю компанию, которую инвесторы оценили в $6,2 млрд.
Пресс-служба «Сбера» отказалась комментировать суммы и причины разрыва сделки. «Ozon продолжает сотрудничать со «Сбером» по ряду операционных вопросов. Например, весной 2020 года банк выдал интернет-площадке заем на 6 млрд рублей для финансирования операционной деятельности в условиях повышенного спроса, заем был погашен в начале 2021-го. Продолжается сотрудничество по зарплатному проекту, факторингу и еще ряду направлений», — сообщил Forbes директор по корпоративным финансам Ozon Игорь Герасимов.
После этого провала — уже третьего подряд — тема развития e-commerce стала важной для Хасиса еще и лично, говорит второй знакомый Хасиса. «Это еще потребность ответить «всем этим козлам». Есть такой аспект в принятии некоторых решений — насолить «бывшим», — говорит он.
Китайская грамота
Первый партнер «Сбера» в сфере электронной коммерции пришел к нему сам. Китайский гигант Alibaba в 2016 году начал развивать проекты по локализации бизнеса и выбрал Россию для пилота, вспоминает в разговоре с Forbes бывший глава «Алиэкспресса» в России Марк Завадский: «Российский рынок в масштабах Alibaba был очень небольшим, но в масштабах «Алиэкспресса» — крупнейший. На Россию приходилось 30–45% всех мировых продаж». Руководство компании решило, что ей будет сложно развиваться в России без местного партнера, в первую очередь с точки зрения GR-риска. «Джек Ма говорил, что не представляет себе, чтобы российское правительство спокойно относилось к тому, что крупнейший онлайн-ретейлер является иностранной компанией, тем более китайской. От местного партнера ожидали готовности вложиться в бизнес и поддержки на госуровне плюс продвижения среди собственных клиентов», — рассказывает Завадский.
Отправной точкой для начала переговоров стала встреча Джека Ма и президента «Сбера» Германа Грефа в июне 2016 года в Санкт-Петербурге. После этой встречи работа над совместным проектом продолжилась на уровне менеджеров двух компаний, от «Сбера» переговоры возглавлял Хасис, вспоминает Завадский.
Обе команды общались регулярно, в основном это были звонки, так как команда Alibaba по слияниям и поглощениям находилась в США.
«С Alibaba обсуждалась похожая конфигурация партнерства, как позже с «Яндексом», «Алиэкспресс» мог бы пользоваться любыми финансовыми сервисами, а не только «Сбера», если они предоставляли более выгодное предложение», — вспоминает Завадский.
Но в итоге переговоры с Alibaba зашли в тупик, поскольку стороны по-разному понимали суть партнерства. «Сбер» хотел на основе СП создать компанию, которая торговала бы за пределами России. У Alibaba была ровно противоположная цель — локализоваться в России. «На этом у них все и остановилось», — говорит источник, знакомый с переговорами Alibaba и «Сбера».