Сергей Минаев и Игорь Григорьев о том, как меняют культуру новые артисты

EsquireРепортаж

ОМ в горле

Главный редактор Esquire Сергей Минаев и основатель журнала «ОМ» музыкант Игорь Григорьев обсудили, как меняют культуру новые поколения артистов

Фотограф Никита Бережной

Сергей Минаев: Октябрьский номер Esquire посвящен новой музыке. Ты всегда открывал для меня много нового – что-то цепляло, что-то нет. Ты следишь за тем, что сейчас в музыке происходит?

Игорь Григорьев: Слежу, конечно. Ты ждешь, что я начну беситься и ворчать?

Сергей: Я хочу узнать твое мнение.

Игорь: Давай сразу договоримся, что я не буду никого критиковать. Это мое правило – не плеваться в цеху, в котором работаешь. Я могу высказать претензии концептуального характера.

Сергей: Это как?

Игорь: Ну, скажем, мне не нравится поколение, которое пришло после нас. Те, кого называли хипстерами. Они сейчас повзрослели и просят их так больше не называть. Я называл их барахольщиками. По идее это поколение должно было подхватить наше знамя, но они про***али его. Ты знаешь, что делают с отрядом, про***вшим знамя? Расформировывают его.

Сергей: Что с этим поколением не так?

Игорь: Поколение, чей главный орган называется Look At Me, это толкучий рынок, а не поколение.

Сергей: Кого из музыкантов ты к этому поколению относишь?

Игорь: Да всех, кто поет на английском. Зачем их перечислять?

Сергей: Тебе не нравится, что их песни на английском? Казалось бы, космополитизированная история. Нарядные мальчики, хорошо поют.

Игорь: Я знаю. Антон Беляев, например, с которым я сотрудничал на первом альбоме, не выносит песен на русском языке. Я его понимаю. Он и его поколение росли в 1990-х, когда новая культура, которую мы внедряли, еще не оформилась и отовсюду звучала какая-то дичь. Телевидение крутило эти адские «Рождественские встречи» Пугачевой с дельфинами и русалками, из тюрьмы выпустили Новикова (Александр Новиков, исполнитель шансона. Был осужден на 10 лет в 1985 году, вышел досрочно в 1990-м. – Esquire), блатняк плотно зашел на радио и стал называться шансоном. С другой стороны, потихоньку появлялся интернет, открывая доступ к западной музыке. И вот это подражальческое творчество, конечно, было связано с нежеланием ассоциироваться…

Сергей: С тем, что звучало в России в 1990-х.

Игорь: Да. Но, ребята, эти ваши англоязычные песни протеста уже давно не актуальны. В России кардинально другая ситуация с музыкой, в которой даже Земфира уже старушка, не говоря о Пугачевой. Хватит. Пойте по-русски. На языке, на котором вам пели колыбельные на ночь.

Сергей: Да, новые молодые артисты, те, кому сейчас 18–25, все поют по-русски.

Игорь: Конечно. С конца 1980-х до середины 1990-х был переходный период, когда рвались все связи с советским прошлым. Для культуры и для музыки это катастрофа. Мы до сих пор от нее не очухались.

Сергей: Ты не считаешь, что это был не протест, а попытка влиться в международную культуру?

Игорь: И что, влились? Посмотри на современную украинскую музыку. Я месяц назад ходил на концерт «ДахаБраха» (современная украинская фолк-группа. – Esquire) в Нью-Йорке. Sony Hall, Times Square, три тысячи зрителей. Треть украинцы, две трети – американцы. И вот эти чудесные хохлы, они реально востребованы на мировой сцене. Они выступают на Гластонбери и Коачелле (крупнейшие музыкальные фестивали в Великобритании и США соответственно. – Esquire). Там же Onuka, там же Gogol Bordello, там же Пани Валькова. Они поют на родном языке, их музыка растет из украинских корней. Даже у Дорна эти корни очевидны. На фига миру сдался русский синти-поп, а?

Сергей: Когда речь идет об украинской музыке, я представляю гопак, гуцульщину. А когда ты говоришь «русские отрываются от корней», какие корни ты имеешь в виду? Чайковский? Вертинский? Казацкие песни?

Игорь: Если честно, я считаю, что русской музыки как национальной традиции не существует. Есть буряты, есть мари, есть Кострома, но это все разный космос. Музыка, которую мы называем русской, уходит корнями в украинский обрядовый фолк с его плачами, колядками, перебранками, бесовскими ритуалами на Ивана Купалу и так далее. Русские – большей частью северный народ, а музыка – это южное искусство. Она возникает там, где люди живут не напрягаясь, где не надо бороться за выживание.

Сергей: Ты же южанин? Ростов – это все-таки юг.

Игорь: Таганрог. Я родился в Таганроге. И до 1925 года это была Украина. Я, как и Чехов, приехав в Москву, учился говорить по-русски. В детстве мы не говорили по-русски.

Сергей: А как ты говорил?

Игорь: На суржике. Гхэкал. Чехов тоже гхэкал. Носил с собой кулек с семачками и гхэкал. Чем наводил ужас на актрис Художественного театра.

Сергей: Ты в Москву приехал с кульком семачек?

Игорь: Да, с семачками, авоськой, в которой была кровяная колбаска, и гхэкал.

Сергей: Кто был на знамени твоего поколения? Земфира? Лагутенко?

Игорь: На знамени моего поколения были написаны слова: «Через четыре года здесь будет город-сад!»

Сергей: Кто нес этот флаг?

Игорь: Лагутенко, Земфира, Дельфин, Фадеев, «Сплин», «Агата Кристи», «Мегаполис». Тот же «Ленинград», простите. Да много кто.

Сергей: Как ты относился к творчеству группы «Ленинград», когда они появились?

Игорь: Мне они всегда были *** (безразличны. – Esquire), потому что я не люблю всю эту быдлоэстетику в принципе. Меня от нее тошнит. Все это талантливо сделано, и я, наверное, единственный человек, который не видел ни одного клипа группы «Ленинград». Когда я говорю «простите», мне неловко за страну, которая выбрала их главной русской группой. Мик Джаггер не соберет 70 тысяч человек на «ВТБ Арене», а они, бл***, собирают.

Сергей: А в наши 1990-е кто собирал стадионы? Portishead, что ли?

Игорь: Ну, «Мумий Тролль» собирал.

Сергей: Знаешь, что мне Лагутенко сказал в интервью в апреле? «Есть только четыре города, в которых я могу собрать площадку. Москва, Питер, Екатеринбург и родной Владик». Четыре города собирал тогда – эти же четыре соберет и сегодня.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Театр Сатира Театр Сатира

Главный редактор Esquire и YouTube-пародист Satyr препарируют современный юмор

Esquire
8 запретных тем для разговора 8 запретных тем для разговора

На какие темы не стоит заводить разговор

Psychologies
Сборная России по футболу Сборная России по футболу

Правила жизни сборной России по футболу

Esquire
«Все сложно»: Плутон меняет статус «Все сложно»: Плутон меняет статус

Астрономы предлагают вернуть Плутону утраченное звание планеты

Forbes
1960: Локальное потепление 1960: Локальное потепление

Страна оттаивает в лучах хрущевской оттепели

Esquire
7 самых невероятных биографий, которые приведут тебя к успеху 7 самых невероятных биографий, которые приведут тебя к успеху

7 самых невероятных биографий, которые приведут тебя к успеху

Playboy
Пищевая ценность Пищевая ценность

Интервью с президентом компании «Мираторг» Виктором Линником

Esquire
Идеальная Шторм Идеальная Шторм

Александра Шипп объяснила, почему даже суперженщинам позволительны слабости

Glamour
Папа Смит Папа Смит

Каково это – считать своим отцом Уилла Смита

Esquire
Осознание чувств — первый шаг к решению проблемы Осознание чувств — первый шаг к решению проблемы

Говорить на одном языке — еще не значит понимать друг друга

Psychologies
Только ты и новая музыка Только ты и новая музыка

Где брать новое, чтобы всегда было интересно?

Esquire
Гори-гори ясно Гори-гори ясно

Мария Голубкина подожгла детский сад

StarHit
Будь на стриме Будь на стриме

Как стриминговые сервисы убили музыкальный бизнес и открыли новых звезд

Esquire
Эффект бабочки Эффект бабочки

С подачи Грисвольда Лорилларда появилось то, что мы нынче зовём black tie

Robb Report
1950: Большая стройка 1950: Большая стройка

Энциклопедия мужского стиля и образа жизни в России за последние 70 лет

Esquire
На заборе написано На заборе написано

Покрас Лампас расписывает буквами что угодно, от кроссовок до музеев

Vogue
Маршрут перестроен Маршрут перестроен

Надежда Михалкова сняла дебютный хоррор

Esquire
Полная ликвидация Полная ликвидация

Телеканал НТВ запускает новый масштабный проект под названием «Чернобыль»

OK!
Индустрия Индустрия

Истории десяти людей, стоящих за последними кино- и сериальными сенсациями

Esquire
«Я работаю в месте, которое создает смыслы и ценности»: Андрей Шаронов о свободе и новых элитах «Я работаю в месте, которое создает смыслы и ценности»: Андрей Шаронов о свободе и новых элитах

Президент «Сколково» рассказал о своей ценностной эволюции

Forbes
Другой Другой

Рассказ лауреата премии «Национальный бестселлер» Ксении Букши

Esquire
Чем полезно чувство обиды? Чем полезно чувство обиды?

Затаенная, горькая, смертельная… Она накрывает нас с головой и грызет изнутри

Psychologies
Робби Уильямс Робби Уильямс

Правила жизни британского музыканта Робби Уильямса

Esquire
Burito Burito

Burito приехал к нам в студию поделиться мыслями и обменяться энергией

Playboy
Больше чем поёт Больше чем поёт

Как фронтмен Therr Maitz оттачивает свое произношение и музыкальный стиль

Esquire
Теория сверхчеловека. Почему выгодно нанимать женщин с детьми Теория сверхчеловека. Почему выгодно нанимать женщин с детьми

57% руководителей считают женщин с детьми более эффективными сотрудниками

Forbes
Самая древняя Русь Самая древняя Русь

Животный мир давно минувших эпох

Популярная механика
Хищник выходит на охоту: что мы знаем о легендарных пришельцах Хищник выходит на охоту: что мы знаем о легендарных пришельцах

Хищник выходит на охоту: что мы знаем о легендарных пришельцах

Популярная механика
Катар вошел в тройку крупнейших акционеров «Роснефти» Катар вошел в тройку крупнейших акционеров «Роснефти»

Катар вошел в тройку крупнейших акционеров «Роснефти»

Forbes
Буквы и цифра. Как технологии меняют жизнь школьников Буквы и цифра. Как технологии меняют жизнь школьников

Буквы и цифра. Как технологии меняют жизнь школьников

Forbes
Открыть в приложении