Глава 3: Нью-Йорк и Чикаго
– Вы гангстеры? – Нет. Мы русские.
На излете 1990-х Данила Багров открывает Америку –для себя и для российского зрителя. Кто-такой американец – идеологический противник, капиталист, иммигрант? И много ли свободы в стране, где статуя Свободы–один из национальных символов?
Сергей Сельянов
Америку в «Брате» можно было бы, в принципе, еще больше мифологизировать. Герой отправляется в логово могущественного дракона, и что он должен сделать? Победить этого дракона, конечно. Америка, мол, великая страна, но и мы давай себя покажем! Классический сюжет: парень приезжает из деревни в город, и если он чего-то стоит, то он и там себя найдет.
Первый «Брат» был снят на 99 600 долларов – у меня до сих пор где-то лежит листок А4, на котором ручкой с двух сторон записаны расходы. В последнее время, правда, перестал попадаться на глаза. Это, собственно, и была вся смета. «Брат 2» – 1 миллион 300 тысяч. По тем временам это было дорого. Прямо очень. Где мы взяли столько денег? Глупо, наверное, та-кое говорить публично, но... Честно, я до сих пор не знаю. У партнера, с которым мы договорились на половину бюджета, перед самыми съемками начались проблемы, он позвонил: «Извини, не получается». Я остался один.
Уже в Америке девушка из американской административной группы спрашивает однажды: «Ну вы же все деньги подняли?» Ей и отвечать-то было не обязательно. «Да, – говорю я уверенно, – конечно, все». А у самого холодный пот по спине, потому что это категорически не так. Через полгода после выхода фильма я задумался: а действительно, как я это сделал? И не смог вспомнить. Я не очень эмоциональный человек, психика у меня устойчивая, но, видимо, подробности стерлись от ужаса, остались отдельные вспышки.
Помню,звоню Саше Акопову, который тогда руководил РТР, и говорю: «Саша, срочно высылай 30 тысяч долларов!» Мне, наверное, в тот момент казалось, что это какая-то решающая сумма. Когда мы прилетели в Нью-Йорк, не было никакой уверенности, что мы вообще уедем дальше, в Чикаго, но я, видимо, все-таки крутанул какое-то колесо. Знали про это только мы с Балабановым. Группа была самоотверженная. Витя Сухоруков очень помог, создавал микроклимат в экипаже: «Давайте, мы должны, на нас вся страна смотрит!»
Сергей Астахов
Все должно было быть настоящее – кроме убийств. Балабанов относился к тому типу режиссеров, которые точно знают, чего они хотят. Три, четыре дубля – и все. Он сначала выбирал натуру, а потом уже по выбранным местам писал сценарий. Мы поэтому так с ним и сработались – он был приверженец реализма, мне тоже в реалистической манере работать интереснее и проще.
У Леши любимое слово было «убедительно». Для меня это до сих пор главная оценка. Не важно, что снимаешь, – зрителя нужно в любом случае убедить в правде... Ну, пусть не в правде, но сделать так, чтобы он принял твою сторону. Так проще донести мысль. Не знаю, правда ли, что негры Бодрову в сцене драки сломали два ребра, как говорят, но бок у него болел, это точно. Думаю, без Леши тут не обошлось – наверняка им нашептал, чтобы били посильнее.
Гетто в Чикаго, где мы снимали, было настоящее, но из туристических. Дома – как у нас в Купчино – социальное жилье. Не знаю, приплачивали им туристы или нет, но когда Балабанов посмотрел этот район в первый раз, сказал: «Нет, хочу еще мрачнее». Хорошо, говорят нам, давайте мы вас отвезем. Отъехали куда-то за город, там было неинтересно: кусты какие-то, бараки стоят убогие. И тут навстречу выходят двое местных, и Леша говорит: «Нет, здесь мы снимать не будем». Там уже по лицам все было понятно.