EsquireКультура

Джордж Оруэлл

Решив стать писателем, будущий автор антиутопического романа «1984» и повести «Скотный двор» Джордж Оруэлл покинул ряды колониальной полиции в Бирме и перебрался в Великобританию, где долгое время перебивался случайными заработками. Желая понять жизнь бедняков и побыть в их шкуре, Оруэлл бродяжничал и вел дневник. Тяжелый труд шахтеров, выращивание овощей и цветов, покупка керосина, устройство загонов для цыплят, размышления о трагедии Второй мировой войны и картины бомбардировок Лондона – записи Оруэлла в дальнейшем послужили основой для его статей и книг.

В ноябре «Альпина нон-фикшн» издает дневники писателя, впервые переведенные на русский язык. Esquire первым публикует отрывки из них, посвященные настроениям в предвоенном Лондоне.

30. 5. 40

<...> Беженцы [из Франции] по большей части дети, в ужасном состоянии после того, как подверглись обстрелу из пулемета и т. д. и т. д. Среди пассажиров оказалась леди--------¹², которая пыталась прорваться в начало очереди, чтобы попасть на судно, а когда ей велели идти в хвост, с негодованием спросила: «Знаете ли вы, кто я?» Стюард ответил: «Мне плевать, кто ты такая, чертова сука. Займи свое место в очереди». Любопытно, если это правда. <...>

8. 6. 40

<...> Такие ужасы, как российские чистки, никогда меня не удивляли, потому что я всегда чувствовал, что это – не именно это, но что-то подобное – присуще большевистскому правлению. Я ощущал это в их литературе. <...>

10. 6. 40

<...> Все разваливается. Нутро выворачивает оттого, что я продолжаю в такое время писать рецензии и т. д., и даже возмущает, что подобные растраты времени все еще допускаются. Собеседование в военном министерстве в субботу может что-то дать, если я ухитрюсь проскочить врача. Стоит попасть в армию, и я знаю, по аналогии с испанской войной, что я перестану переживать из-за общественных событий. Пока что я чувствую себя так, как в 1936-м, когда фашисты надвигались на Мадрид, только намного хуже. <...>

14. 6. 40

Немцы определенно в Париже, на день раньше графика. Гитлер, несомненно, отправится в Версаль. Почему бы не заминировать там все и не взорвать вместе с ним?

<...>

Всякий раз, когда я прохожу по станциям метро, тошнит от рекламы, дурацких пучеглазых лиц и кричащих красок²⁹, всех этих отчаянных потуг соблазнить людей тратить труд и материалы, потребляя бесполезную роскошь или вредные лекарства. Сколько мусора унесет прочь эта война, только бы нам продержаться лето. Война – попросту изнанка цивилизованной жизни, ее девиз – «Отныне, Зло, моим ты благом стань»³⁰, а среди благ современной жизни столько на самом деле дурных, что можно задаться вопросом, действительно ли в конечном счете война причиняет вред.

15. 6. 40

Мне только что пришло в голову озаботиться, означает ли падение Парижа конец «Библиотеки Альбатроса», как я подозреваю³¹. Если так, я теряю 30 фунтов. Кажется невероятным, что в такие времена люди все еще придают какое-то значение долгосрочным контрактам, акциям и облигациям, страховым полисам и т. д. Сейчас разумно было бы назанимать денег со всех сторон и накупить нужных вещей. Недавно Э[йлин] узнавала условия покупки в кредит швейных машинок и выяснила, что предлагается рассрочка до двух с половиной лет. <...>

16. 6. 40

<...> Пока невозможно даже решить, что делать в случае завоевания Англии немцами. Единственное, чего я не сделаю, – не скроюсь, во всяком случае, не дальше Ирландии, если допустить, что это будет возможно. Если флот будет невредим и окажется, что война продолжится из Америки или доминионов, тогда нужно по возможности оставаться в живых, если придется, то и в концентрационном лагере. Если же и США сдадутся завоеванию, то не остается ничего, кроме гибели в бою, но главное – погибнуть сражаясь и получить удовлетворение, убив сначала кого-то другого. <...>

20. 6. 40

<...> Я заметил, что все «левые» интеллектуалы, с кем я общаюсь, уверены, что Гитлер, если доберется сюда, постарается пристрелить людей вроде нас, и у него будут очень обширные списки нежелательных. C.⁴³ говорит, готовится решение уничтожить наши досье (несомненно, они имеются на каждого из нас) в Скотланд-Ярде⁴⁴. Вот уж не рассчитывал бы. Полицейские – именно те люди, которые перейдут на сторону Гитлера, как только убедятся, что он взял верх. <...>

24. 6. 40

<...> Э[йлин] и Г.⁵¹ настаивают, что я должен отправиться в Канаду, если дойдет до самого худшего, чтобы остаться в живых и продолжать пропаганду. Я поеду, если у меня будет какая-то функция, напр., если бы правительство перевели в Канаду, и у меня была какая-то работа, но не как беженец, не как экспатриированный журналист, пишущий с безопасного расстояния. Уже и без того слишком много таких «антифашистов» в изгнании. Лучше умереть, если придется, и может быть, даже такая смерть для пропаганды полезнее, чем бегство за границу и жизнь там нежеланным гостем за счет чужой благотворительности. Не то чтобы я хотел умереть, мне очень даже есть ради чего жить, несмотря на плохое здоровье и отсутствие детей. <...>

25. 6. 40

<...> Днем сходил на призывной пункт записаться в батальоны внутренней службы (Home Service Battalions). Надо снова явиться в пятницу на медицинский осмотр, но поскольку это для мужчин от 30 до 50, полагаю, требования достаточно низкие. Человек, записывавший мое имя и т. д., был обычный имбецил, старый солдат с медалями за прошлую войну, едва способный писать. Выводя заглавные буквы, он не раз перевернул их вверх ногами.

28. 6. 40

Ужасно угнетен тем, как все обернулось. Пошел утром на медицинскую комиссию и получил отказ, моя категория С, из нее в настоящий момент никого не берут ни в какие войска... Поражает отсутствие воображения у системы, которая не может найти никакого применения человеку, пусть и не соответствующему среднему уровню здоровья, но по крайней мере не инвалиду. Армия нуждается в огромном количестве канцелярской работы, которую в основном исполняют люди совершенно здоровые и при этом полуграмотные. <...>

30. 6. 40

<...> Э[йлин] тоже счастлива. Позже вечером (я провел ночь в Крумс-Хилле