Я больше не боюсь
В 42 года Лариса Амельченкова решилась полностью изменить свою жизнь: ушла от мужа-абьюзера, переехала из Батайска в Москву и стала востребованной ампути-моделью.
Мое счастливое и беззаботное детство закончилось в 12 лет. Отец, которого я боготворила, ушел от мамы к другой женщине. Через год после умерла бабуля – онкология, 15 лет ремиссии и внезапный рецидив. Мама не справилась с этой потерей, начала пить, потом попала под сокращение в 1990-е – жить нам было не на что. Так с 13 лет мне пришлось зарабатывать самой на жизнь, торговала на рынке пирожками и печеньем. Мама была рядом физически, но по сути оставила нас с младшей сестрой Аней. Про нас не думала, заливала свое горе алкоголем вместе с новым мужем. Думаю, с тех пор у меня страх одиночества, потому что все люди, которым я доверяла и которых я любила, оставляли меня. В 16 лет я попала в аварию. Вот так, раз – и я инвалид без одной ноги. Серега (парень, с которым встречалась) после аварии меня бросил. Прости, мол, я же тебе ничего не обещал. Неуверенность в себе и боязнь остаться одной увеличились. После аварии я только и слышала: «Бедная, несчастная, ущербная, да кому ты теперь нужна, хватайся за первого встречного».
Вот я и схватилась. Не могу сказать, что выходила замуж не глядя. Будущий муж казался мне заботливым, хозяйственным, умел готовить, в доме чистота. Я думала, что мне, наконец, повезло. А на самом деле впереди меня ждали 23 года унижений, оскорблений и побоев.
В первый раз муж ударил меня, когда я была беременна нашим первенцем Толей – на седьмом месяце. Я рассказала все свекрови, а она мне: «Получила, значит, за дело». Потом я не раз от нее слышала, что должна «ноги мыть и воду пить, что они меня инвалидку взяли». Дальше он начал бить жестче. Первые 15 лет я вся была синяя – у меня сломанный нос, зашитый подбородок, нерабочие после побоев пальцы. Многие меня не понимали, говорили: «Лариса, почему ты это терпишь? Это же не жизнь! Беги от него!» А куда бежать? Так получилось, что у меня ничего своего не было. Меня одолевал страх остаться одной, что мои дети будут голодать так, как я в детстве. Слишком укрепилось во мне мнение, что я никчемная калека. И главное – как-то он каждый раз умудрялся потом все обставить так, что я сама во всем виновата. И я была уверена, что я плохая мать, никчемная жена и хозяйка. И думала так, пока одна психолог не дала мне почитать книжку «Зачем он это делает?». Тогда я поняла, что попала в ловушку абьюзера, но это было значительно позже. А пока терпела. Общего дохода у нас не было, все делилось на «твое-мое». Он покупал только то, что считал нужным, хочешь что-то еще (например, дочке одежду другую или репетиторов) – рассчитывай на себя сама. Вот я и работала на трех работах.