Твоя свобода не должна нарушать свободу другого
Юлия Пересильд — замечательная актриса, мама двух дочек, попечитель фонда «Галчонок», помогающего больным детям. В этом году она впервые попробовала себя в режиссуре. И дебютом, похоже, дело не ограничится. Как она все успевает? Наверное, секрет в том, что Юля всегда занимается только тем, что ей по-настоящему интересно. Драйв и увлеченность для нее всегда были важнее гонораров и успеха
У нас прошлая встреча отменилась, потому что ты сорвала голос. Что случилось?
Я только прилетела из Тель-Авива, простывшая и уставшая, на следующий день было запланировано два спектакля подряд, и у меня не хватало сил на интервью. Обычно я от разговора не ухожу. Но когда надо выбрать между профессией и всем, что ей сопутствует (мероприятия, интервью), выбираю первое.
Самый свежий фильм с твоим участием — «Черновик». В одной из сцен твоя героиня говорит с разрезанным горлом. Ты легко на это согласилась?
Всегда важно, кто предлагает. Если режиссер Сережа Мокрицкий, вопросов нет: у меня к нему доверительное и нежное отношение. Обсуждать сценарий «Черновика» мы начали давно. Так что, когда эту сцену все же решили оставить в картине, меня уже ничего не смущало.
Как ее снимали?
Был пластический грим — накладки на горло, придуманные художником Еленой Фомичевой. Но самое интересное было на озвучании. Моя героиня бессмертна: любые раны она лечит глотком воды. Когда ей перерезают горло, она тоже пьет, но вода сначала выливается. И только потом начинается заживление. Так что сначала я хриплю, голос возвращается постепенно.
Один твой коллега недавно сказал: «Для меня фантастика интереснее, чем реальная жизнь». Ты согласна?
Пожалуй, нет. Я больше люблю исторические картины, особенно посвященные не очень известным событиям или людям. Вот, например, «Битва за Севастополь». Я сама до того, как прочитала сценарий, ничего об этом не знала. И многие мои друзья тоже. Про Алексея Маресьева знали, а про Людмилу Михайловну Павличенко нет. Когда фильм вышел, по телевизору показали несколько документальных картин о ней: о Павличенко заговорили, это была большая радость.
Нравится играть героев?
Наверное. Они мне просто нравятся. На днях, разговаривая с Виктором Анатольевичем Рыжаковым, вспомнила, что в детстве любимыми книгами были «Два капитана», «Оцеола, вождь семинолов» и «Айвенго».
Набор мальчишеский.
Может быть. Но важно, что все эти истории о романтичных, смелых и сильных людях. Наверное, юношеский максимализм до сих пор не изжит, поэтому у меня такое отношение к миру и такие герои.
Но все-таки ты взрослеешь. Наверное, меняются и роли, которые предлагают?
По коллегам я хорошо знаю, что значит взросление для актрисы. Видимо, в моей жизни такой период еще не наступил. Вообще, у меня в этом плане все не очень логично. В 24 года предлагали играть 35–40-летних женщин. Тот же «Край». Я же тогда была совсем юной. Вроде бы с годами мои героини должны становиться старше, а происходит наоборот: Катерина в «Грозе» и Лайма в «Холодном танго» совсем молодые, хоть и с серьезным жизненным опытом.