Настоящий имперец
Один европейский историк как-то сказал об этом человеке: «Его биографию преподавали по меньшей мере шести поколениям, и можно с уверенностью сказать, что каждое следующее поколение изучало другого Бисмарка. Ни один другой немецкий политик не был использован и искажён так сильно, как он».
Учитывая, что в каждом из этих поколений существовало как минимум два лагеря бисмарковедов, писавших этого человека либо белой краской (однажды его даже назвали «белым революционером»), либо чёрной (в крайнем случае — кроваво-красной), основных образов «железного канцлера» наберётся не меньше дюжины. Впрочем, все они действительно сводятся к банальной дихотомии добра и зла: революционер — консерватор, объединитель — угнетатель, политический гений — творец глобальных ошибок, и конечно, бабник — семьянин, и даже любитель охоты, ненавидевший убивать зверей. Одним словом — сплошной Бисмарк.
Бешеный юнкер
Будущий собиратель земель германских Отто Леопольд Бисмарк родился в 1815 году в деревне Шёнхаузен провинции Бранденбург (современная земля Саксония-Анхальт) — в местах к востоку от Эльбы, завоёванных когда-то рыцарскими предками Отто. Их потомки стали юнкерами — помещиками средней руки, один из которых — Фердинанд — сочетался браком с девицей Вильгельминой, вдвое моложе себя, родившей ему сына.
Родители Отто с трудом ладили между собой. В результате у него не осталось приятных воспоминаний о детстве, но дух прусского консерватизма, что исповедовали и отец, и мать, атмосфера уважения к германским традициям, которой было пропитано поместье, принадлежавшее одному роду на протяжении веков, стали натурой будущего политика.
Семи лет от роду родители отправили его в Берлин, где Отто сменил три гимназии, не показав никаких выдающихся (или хотя бы выше среднего) способностей. Из всех наук юношу заинтересовала лишь история политики, изучение которой он продолжил в университете Гёттингена. Вырвавшись из школы, он предался прелестям студенческой жизни — выпивкам с друзьями, влюблённостям и, как следствие, дуэлям. Больше двадцати раз схватившись с противниками, Бисмарк был ранен лишь единожды, зато эффектно — нечестный, по мнению Отто, удар оставил ему большой шрам на щеке, добавив мужественности и без того брутальному облику. В итоге бретёру пришлось распрощаться с Гёттингеном и, хотя диссертацию по политической экономии Бисмарк всё-таки защитил в другом университете, планы на дипломатическую службу оказались разрушены: брать на службу дуэлянта со шрамом во всю щёку прусский МИД отказался.
После недолгой государственной службы в курортно-шахтёрском Ахене и столь же краткосрочной службы воинской, Отто из-за болезни матери пришлось вернуться на родину и взять в руки управление поместьями. Энергия ещё била из него ключом, и соседи называли Бисмарка бешеным, но сам он чувствовал искреннее удовлетворение от того, что стал юнкером, как и его предки. Ему захотелось основательности и благопристойности — настолько, что утро он начинал с чтения Библии, а уж потом железной рукой наводил порядок в делах, не всегда вспоминая о том, что смирение — мать всех добродетелей. Со временем он наверняка остепенился бы. Но увлечение молодости — политика — никак не хотела становиться несбывшейся мечтой. И когда выпал шанс, Бисмарк со столь же бешеной энергией ринулся его реализовывать.
Бешеный депутат
В мае 1847 года Отто фон Бисмарк стал депутатом Соединённого ландтага Пруссии. Для человека, не боявшегося рисковать карьерой (её и не было) и не чуравшегося скандальной известности (она уже была), это был отличный шанс удовлетворить амбиции. Выступления Бисмарка в ландтаге сразу же превратили его из «бешеного юнкера» в «бешеного депутата». Поводов для его резких выступлений было предостаточно. Европу накрывала волна революций, и консерватор Отто готов был бороться с мятежным плебсом с оружием в руках, однако прусский король Фридрих Вильгельм IV не нуждался в таких помощниках и предпочитал искать компромиссы с мятежниками. Какое-то время казалось, что либералы возьмут верх и эпоха традиционалистов-юнкеров вот-вот уйдёт в прошлое, но… Скоро стало ясно, что революция не столь уж радикальна, как выглядела вначале, и поборникам традиционных устоев рано отправляться на покой. «Бешеный депутат» стал активнейшим членом созданной Консервативной партии — «камарильи», которая поддержала короля в борьбе против либералов, но сам Фридрих Вильгельм опять оказался не столь радикален, как его окружение. Он заклеймил Бисмарка как «заядлого реакционера», лишив надежд на министерский портфель, которого тот вожделел. Отто снова пришлось вернуться в депутатское кресло. Правда, кресла эти пришлось менять — германские земли, как металлические опилки вокруг магнита, неуклонно двигались к концентрации вокруг родной для Бисмарка Пруссии, и скоро он стал депутатом уже объединённого Франкфуртского парламента.