Людовик XI: гений коварства
До середины XV века монархи Франции пытались покончить с феодальной раздробленностью исключительно силой. Людовик XI решил действовать коварством.
Людовик XI у клетки, в которой находится кардинал Жан Ла Балю. Шарль Руке, книжная иллюстрация, 1905 год
В своё время Наполеон говорил одному из своих непутёвых братьев: «Если о каком-то государе рассказывают, что он добр, — значит, царствование не удалось». Таким вот совсем не «добрым» правителем был и французский король Людовик XI. Ему на долю выпала ответственная историческая миссия: создание на месте прежней феодальной анархии «единого и неделимого» Французского королевства. Задачу эту Людовик выполнил. Но выполнил такими методами, что порой задумываешься: отнести его к «выдающимся государственным деятелям» или к «выдающимся злодеям»?
Женский вопрос
Первым делом надо отметить удивительную деталь: Людовика XI мало интересовали постельные развлечения. Колоритные подробности амурных похождений французских монархов создали целый культ «куртуазной романтики». Фамилии знаменитых фавориток стали не менее известны, чем имена их покровителей. Но Людовик XI был королём уникальным. У него, конечно, были любовницы (помимо законной супруги). Но ни малейшего влияния на короля они не имели.
Вообще, Людовик презрительно относился к женскому полу, считая его «средоточием глупости». Исключение он делал лишь для своей дочери Анны, которая слыла большой умницей. Анна удостоилась от отца весьма своеобразного комплимента. Людовик XI говорил о ней: «Это наименее глупая женщина Франции, потому что ни одной действительно умной женщины мне встречать не удавалось».
Возможно, такое отношение Людовика к женщинам происходит из юношеской психотравмы. Его отец, король Карл VII, при живой жене завёл себе молодую любовницу — знаменитую Агнессу Сорель. 20-летний дофин переживал это очень болезненно. Он видел, как страдает мать, и всем сердцем возненавидел «наглую девку», которая разрушила их семью.
На почве личной драмы юный Людовик стал интриговать против отца, участвовать в различных мятежах и заговорах. К моменту смерти Карла VII (1461 год) отец и сын были непримиримыми врагами.
Белая ворона феодальной Франции
Помимо равнодушия к женским прелестям Людовика XI отличала ещё одна особенность. Король был совершенно равнодушен к рыцарским доблестям. Все эти турниры, охоты, поединки, славные подвиги и соблюдение правил дворянской чести вызывали у короля не просто скуку, а даже злую насмешку. Для вельмож той эпохи подобное отношение к «идеалам рыцарственности» было чем-то исключительным.
Внешние атрибуты королевской власти тоже не интересовали короля. Знаменитый дипломат и мемуарист XV века Филипп де Коммин вспоминал, что не раз испытывал чувство неловкости за своего монарха — настолько «неподобающе просто» тот был одет.