Карантин как повод для бунта
В Российской империи попытки борьбы с эпидемиями могли оказаться для власти более опасными, чем сами эпидемии.
Эпидемии смертельных болезней посещали Русь с глубокой древности. Но лишь в Российской империи XVIII–XIX веков им довелось вызвать целый ряд острых социальных кризисов, в просторечии называемых «бунтами». Как ни странно, главной причиной масштабных беспорядков оказались вполне разумные действия официальных властей, стремившихся минимизировать драматические последствия распространения заразы. Невежество народа, считавшего строгости карантина особым злодейством, толкало людей на социальный протест. Самая известная вспышка народного гнева произошла во время эпидемии чумы в Москве в 1771 году.
«Лекари-иностранцы травят русских людей»!
Считается, что чума была завезена в Первопрестольную с турецкого фронта (тогда на южных рубежах как раз шла война с Османской империей). В Москву из действующей армии на побывку приезжали офицеры, привозили с собой трофейные вещи. Скорее всего, через этих «отпускников» болезнь и попала в Москву. Пик эпидемии пришёлся на лето — осень 1771 года, когда смертность достигла пугающего порога — около тысячи человек в день.
Устройство изолированных карантинных бараков для пациентов «с подозрением на чуму» лишь ухудшило дело. Москвичи любой ценой сопротивлялись отправке в барак, так как полагали, что всякий попавший в карантин живым оттуда не выйдет. И надо сказать, для таких настроений были основания. Питание, уход, бытовые удобства в этих «карантинах для простонародья» были ужасны.
Проблемы усугублялись ещё одним обстоятельством. Русские люди не доверяли врачам. Во-первых, в силу невежества. А во-вторых, потому, что лекари почти сплошь были иностранцами. Среди москвичей широко распространялись конспирологические объяснения происходящего ужаса. Самое популярное звучало немудряще: «Иноземцы травят русских людей»!
Ситуация в городе накалялась. Не дожидаясь взрыва, московский генерал-губернатор Пётр Салтыков (тот самый, который победил Фридриха II Великого в битве при Кунерсдорфе в 1759 году) предпочёл бежать в своё подмосковное имение, бросив вверенный ему город на произвол судьбы.
Расправа в монастыре
Не веря в докторов и карантины, московский люд все свои надежды возлагал на «чудотворные иконы». Возле них круглосуточно собирались массы народа, тем самым ещё больше способствуя распространению чумы.
Московский архиепископ Амвросий, понимая всю опасность массовых сборищ, распорядился убрать одну из самых популярных икон — у Варварских ворот Китай-города. Вместе с иконой опечатали и убрали ящик для пожертвований. Это стало последней каплей.
16 сентября 1771 года с криками «Богородицу грабят!» обыватели двинулись к Донскому монастырю, где была резиденция архиепископа. Ворвавшись туда, рассвирепевшая толпа растерзала несчастного Амвросия. После этого бунтовщики бросились громить больницы и карантины, а заодно и дома московской знати.
Кто спас Москву?
Бунт был подавлен быстро. Обычно «наведение порядка» связывают с именем Григория Орлова — фаворита императрицы, прибывшего из Санкт-Петербурга. Прибыл он не один, а во главе четырёх полков.
Однако въезд Орлова в Москву состоялся лишь 26 сентября, когда бунт был уже давно подавлен. Истинным «спасителем Москвы», скорее, стоит назвать генерал-поручика Петра Еропкина. Его обязанностью было, помимо прочего, наблюдение «за народным здравием» в Москве.
Пётр Еропкин действовал решительно. Он собрал под своё начало все имевшиеся под рукой войска (10 тысяч солдат) и 16 сентября двинул их на Москву. Действуя штыками и картечью, подразделения Еропкина рассеяли мятежников. Правда, для этого понадобилось три дня довольно упорных боёв.
Когда Григорий Орлов прибыл в Москву, всё уже было кончено. В заслугу Орлова стоит поставить то, что он кардинально изменил подход к «принудительной самоизоляции» москвичей. Отныне всем, кто перенёс заключение в карантине, выдавали компенсацию: состоящим в браке 10 рублей, холостым — пять.
В XVIII веке это были очень большие деньги. Материальный стимул сразу изменил отношение народа к больницам. Из желающих туда попасть образовалась очередь. «Длинный рубль» оказался сильнее предрассудков.
«Малая кровь» в Тамбове
Гораздо более опасная ситуация сложилась спустя 60 лет. В 1830–1831 годах в Российской империи началась эпидемия холеры. По данным властей, стране это бедствие обошлось в 200 тысяч погибших. Среди жертв оказались брат царя великий князь Константин Павлович, главнокомандующий в войне с турками фельдмаршал Иван Дибич, поэт Антон Дельвиг.
Эпидемия невиданных прежде масштабов вызвала и невиданные прежде предупредительные меры со стороны правительства. А это, в свою очередь, привело в социальному взрыву.