Чтение выходного дня: Ивлин Во документирует тридцатые годы в книге «Когда шагалось нам легко»
На этой неделе в издательстве КоЛибри выходит книга Ивлина Во «Когда шагалось нам легко» в переводе Елены Петровой. Во — классик британской литературы, критик и журналист — сейчас невозможно представить английский язык без «Возвращения в Брайдсхед», «Сенсации», «Упадка и разрушения», «Пригоршни праха» и других. Его стилистическое мастерство помогло высветить кризисы общества, умение работать с деталями — разрушенных войной и горем людей. Щемящая, подлинная человечность его прозы видна и в «Когда нам шагалось легко»: здесь собраны путевые заметки 1929-1935 годов. Абиссиния, Бразилия, Джибути — автор путешествует по стремительно меняющемуся миру, трескающемуся на глазах между двумя мировыми войнами, но еще невозможно колониальном и поклоняющемся роскоши. Замечательная книга позволяет посмотреть глазами автора на эпоху, которая уже знает, что кончится, но старательно делает вид, что будет длиться вечно. «Правила Жизни» публикует фрагмент из второй части — «Коронация 1930 года».
В предрассветный час 19 октября 1930 года лайнер «Азэ-ле-Ридо» уже вошел в порт Джибути, а те двое все еще танцевали. Музыканты несчастного квартета, пропотевшие в плотных смокингах из альпака, давно убрали инструменты в футляры и ретировались в свою душную каюту, затерянную где-то в корабельных недрах. Юнга-аннамец драил палубу, заталкивая в шпигаты размокшие комья серпантина. Двое или трое стюардов снимали декор — флаги расцвечивания и гирлянды разноцветных лампочек. Из пассажиров на палубе задержалась только одна пара: девушка-полукровка, второй класс до Маврикия, и офицер Французского иностранного легиона. Под музыку, доносившуюся из переносного патефона, их ступни медленно скользили по мокрым доскам; танцующие время от времени останавливались и разжимали объятия, чтобы подзавести пружину и перевернуть единственную пластинку.
Минувшие двое суток изнурительной жары не помешали проведению судового en fête. Пассажирам предлагались палубные игры, детишкам — бег наперегонки; за пару франков можно было приобрести лотерейный билет и выиграть какой-нибудь приз из ассортимента судовых магазинов: бутылку вермута, флакон одеколона, жестянку табака, коробку конфет, ветку коралла или узорчатый мундштук из Порт-Саида. Организаторы даже устроили аукцион, выставив на торги фотопортрет маршала д’Эспере с автографом: этот лот ушел за 900 франков и под бурю оваций был вручен какому-то фотокорреспонденту. Один из пассажиров демонстрировал фильм: на экране, который непрерывно трепало горячим морским ветром, мелькали робкие световые пятна; в полном разгаре была игра «конные скачки», где каждый шаг вперед определяется броском кубика, между игроками заключаются пари, а по поводу результатов разгораются жаркие споры; в палубном баре французские чиновники со своими семьями то и дело заказывали шампанское и угощали других — одной бутылки хватало человек на шесть-восемь. Праздник достиг кульминации в последний вечер, когда состоялся костюмированный ужин, затем концерт и, наконец, бал.
В этих мероприятиях участвовала довольно пестрая публика. За моим столиком сидел владелец третьего по значимости отеля в Мадрасе — рыжеволосый американец, державший путь в Сайгон, где он надеялся открыть торговлю сельскохозяйственной техникой; с цепочки его карманных часов свисали многочисленные масонские знаки отличия, на пальце поблескивало кольцо с вензелем какой-то другой тайной коммерческой организации, в прорези манжет были вдеты запонки Общества пеносдувателей, а в петлицу — ротарианская эмблема, колесо. Во множестве присутствовали французские колониальные чиновники с женами и невоспитанными детьми; на судах крупнейшей французской судоходной компании «Messageries Maritimes» такие семьи обычно занимают бóльшую часть пассажирского списка, который на сей раз пополнился новобранцами Иностранного легиона, направлявшимися в Индокитай для поддержания порядка. Легионеров разместили в четвертом классе: