Цирк одного актера
Хью Джекман – как хорошее вино: с годами становится только лучше. Он не скрывает, что любит петь и танцевать. Как на экране, так и в жизни.
В новогодней премьере «Величайший шоумен» Джекман сыграл отца-основателя шоу-бизнеса Финеаса Барнума. Почему актер променял амплуа супергероя на роль циркача, Джекман объяснил в интервью Cosmopolitan.
Мы встречаемся с Хью в Берлине. Я жду его в гостиничном номере. Джекман появляется вовремя, без привычных для меня звездных опозданий. Нельзя не обратить внимание на пластырь на его носу. Актер борется с раком кожи, ему в очередной раз вырезали опухоль. Размышляю, насколько тактично задавать вопросы о здоровье. Но когда начинаем разговаривать, понимаю, что можно спрашивать обо всем. Более открытого человека сложно себе представить.
Cosmo: В фильме «Величайший шоумен» ты сыграл владельца цирка. Почему тебя потянуло на арену?
Хью: И ты, и большинство зрителей знают меня по роли Росомахи. А ведь сначала я не собирался становиться супергероем. Всегда обожал мюзиклы, хотел петь и танцевать на сцене. Но я пришел в кино, когда мне было уже почти тридцать. И умудренные опытом продюсеры дали мне тогда важный совет: «Хью, если сниматься в одних сказках, умрешь в нищете и безызвестности. Для успешной карьеры нужны боевики. Пробивайся в них, а потом уже сможешь выбирать себе роли, которые пожелаешь». О таких персонажах, как Финеас Барнум, приходилось только мечтать.
Твой герой – реальный человек, которого считают отцом-основателем шоу-бизнеса. Чем он тебя заинтересовал?
Боюсь показаться банальным, но мне кажется, что Барнум верил в американскую мечту и воплотил ее в жизнь. Финеас родился в XIX веке в Коннектикуте. Он вырос в бедности, после смерти отца должен был содержать братьев и сестер. С карьерой ему не везло, и когда Барнум в очередной раз остался без работы, он придумал грандиозное представление. Собственно, считается, что с этого и начался весь мировой шоу-бизнес. Настоящая сказочная история, не находишь?
Ты упомянул, что любишь мюзиклы…
Это настоящая болезнь! Я с детства обожаю петь и танцевать. Да и начинал когда-то в австралийской постановке «Красавицы и чудовища». Помню, что во время прослушивания режиссер и вся команда неловко опустили глаза, но я все равно продолжил петь до тех пор, пока в особо сложном пассаже не сорвал голос. Думал, что роли мне не видать. Но все же я ее получил, правда, с оговоркой: по контракту компания оплачивала уроки вокала, заниматься нужно было целый год, причем несколько раз в неделю.