Александр Мальцев: «Я находился вне системы»
Первый российский мужчина-синхронист, двукратный чемпион мира и Европы Александр Мальцев рассказал Esquire о перспективе включения смешанных дуэтов в олимпийскую программу и о том, почему он не бросил синхронное плавание, несмотря на трудности и отсутствие перспектив.
Сколько лет тебе было, когда ты начал заниматься синхронным плаванием?
Семь. Когда я в первый раз пришел в бассейн, я даже плавать не умел, у меня не было ни особых данных, ни гибкости. То есть я пришел ребенком, который в принципе еще ничего не умеет.
Это не самый очевидный вид спорта для мальчика. Почему ты выбрал его?
Дочь подруги моей мамы занималась синхронным плаванием, и они много говорили, какой это интересный и гармоничный вид спорта. Мамина подруга рассказала, что в секцию в Санкт-Петербурге набирают и мальчиков — с прицелом, что потом появятся смешанные пары. Когда я пришел, в бассейне уже занимались ребята, хотя их было и немного. Постепенно набор прекратился — меня, наверное, взяли одним из последних.
Тебя звали в другие виды спорта. Что удерживало от перехода?
Да, меня звали в водное поло, потому что я высоко выпрыгиваю из воды — а это важно. Звали в хореографические коллективы. Некоторые преподаватели-хореографы из добрых побуждений даже советовали мне перейти куда-то, потому что вроде как перспектив в синхронном плавании нет, а данные есть. Но я всегда верил, что добьюсь своего. У меня есть убеждение, что человек, который любит свое дело и полностью ему отдается, обязательно придет к успеху. Я верил, что рано или поздно в программу официальных соревнований введут смешанные дуэты, потому что это действительно интересная дисциплина.
Но трудности же были. Не хотелось взять и все бросить?
Я считаю, что нельзя бросать начатое дело, нужно все доводить до конца — и это не только спорта касается. К тому же, я всегда ощущал поддержку — когда было очень тяжело, близкие помогали.
Когда начались трудности?
В детстве, когда дети не видят еще различий «мальчик — девочка», я был душой компании, все было замечательно. Не было такого, чтобы судьи засуживали, — наоборот, они хорошо ко мне относились. А лет в 12 девочки стали рассматривать меня как конкурента. Появилась ревность. Когда мне исполнилось 14-15, меня перевели в так называемую группу здоровья, и вот там было уже совсем другое отношение. Там никто не нацелен на профессиональный спорт, туда отдают спортсменов, которые уже ни на что не претендуют, а просто ходят заниматься для здоровья.
От тебя пытались избавиться?
Ну да. У нас же система такая: нужно, чтобы спортсмен выполнял разряд, занимал высокие места. За это тренеру платят зарплату. Я находился вне системы. Понятно, что тренер должен быть по-настоящему расположен, чтобы тратить время и тренировать мальчика. Такого не случилось, поэтому меня отправили в группу здоровья, где я занимался по часу-полтора, а это очень мало.
А расскажи о своем первом тренере, пожалуйста.
Ее зовут Мария Дмитриевна Захарова. Она занималась со мной первые полтора года. Жаль, что так мало, потому что она действительно в меня поверила, хотя я ничего не умел, когда пришел. Родители мне тогда сказали: решай, хочешь ты заниматься или нет. Я сказал, что хочу, стал активно делать дома дополнительные упражнения. И осенью, когда я после каникул пришел на занятия, тренер меня не узнала, потому что я уже сидел на всех шпагатах, все научился делать — и силовые упражнения, отжимания, подтягивания. Соответственно, у меня стало больше получаться на воде. Мария Дмитриевна увидела, что у меня есть характер, целеустремленность, и стала меня поддерживать.
А когда ты познакомился с Татьяной Николаевной Покровской?
Когда мне было лет 14-15 лет, мне позвонила журналистка с НТВ, Наталья Пичугина. Она сказала, что у нее есть такая идея — нас познакомить, и что она уже договорились с Покровской. Я был удивлен. Это было летом, я поехал в Москву. Татьяна Николаевна вообще ничего не знала обо мне, потому что работала в сборной, а там только девочки.
Что сказала Татьяна Покровская, когда тебя увидела?
Она посмотрела на меня, мы пообщались… Помню, она очень хвалила. Говорила: молодец, ты нам нужен. Я провел два сбора, а потом вернулся в Питер и продолжил тренироваться. Кстати, после той поездки меня из спортшколы, где я занимался, отчислили. Причина была такая: в том возрасте я уже должен был иметь разряд кандидата в мастера спорта, а я его выполнить не мог, потому что КМС мне могли дать только через Москву, а Москва была против. То есть такой замкнутый круг. Это стало поводом для моего отчисления.