Пролог и первые две главы из пятого романа Саши Филипенко

EsquireКультура

Возвращение в Острог

Третий роман Филипенко, «Травля», вышел в финал литературной премии «Большая книга». Четвертый – «Красный крест» – был переведен на девять языков. В январе в издательстве «Время» выходит пятый роман писателя. Esquire публикует пролог и первые две главы из книги.

Саша Филипенко

Пролог

Маше и Ромке

Начнем с чистого листа. Еле-еле, будто Сизиф, минутная стрелка взбирается к двенадцати. В маленькой карельской деревушке, где заканчивается осень и эта история, с самого утра идет снег. Плюс-минус один, температура водит нулевой хоровод, и небо выплескивает рассвет.

На краю большого озера стоит дом. Коричневый и двухэтажный. В нем, сидя за расшатанным столом, мужчина смотрит на бумагу, но за карандаш не берется. Несмотря на то, что страну заполнили литературные мастерские, несмотря на то даже, что любой уважающий себя писатель теперь ведет курсы креативного письма, вырванная из тетради страница остается пустой – Александр не знает, что написать.

В доме тихо. Едва слышно под ногами пожилой женщины поскрипывает пол. Повернувшись через плечо, Александр видит теперь, как, переходя от горшка к горшку, его мать поливает цветы, а отец собирает пазл. Сидя на ковре, высыпав на лист ватмана фрагменты двухтысячной головоломки, старик сортирует кусочки по цветам, и первым делом он отбирает белый.

Утро медленное и сырое. Так бы и провести его в тишине, но Александр встает вдруг и, не сказав ни слова матери, мимоходом поцеловав лишь отца, выходит в сени. Натянув неуместные здесь туфли, он толкает дверь и оказывается на крыльце. Закурив, через запотевшее окно сын бросает взгляд на родителей и, съежившись, казалось бы собирается вернуться в дом, но уже спустя мгновенье, затушив напоминающий крохотный саксофон окурок, идет в совсем другом направлении. Слякотью Александр шагает к озеру, где несколькими минутами позже в небо отскакивает оглушительное эхо выстрела…

Песнь первая

Ковыряясь в ухе, участковый смотрит на клетку с попугаем и печалится. Все глубже и глубже проталкивая в ушную раковину ватную палочку, мужчина думает теперь, что птица эта чрезвычайно ярка. Все в этой комнате (и выгоревший флаг, и потускневший герб, и даже недавно заново перекрашенные в бледно-коричневые тона стены) не соответствуют ее насыщенному оперению. Попугай до того яркий, что клетку с ним хочется немедленно перенести в другой кабинет.

Участковый грустит. Полицейский знает, что наступают тяжелые времена. В этих краях зима не склонна флиртовать – климат здесь резкий, как люди. Разглядывая попугая, мужчина понимает теперь, что вот-вот затрещат холода. Уже через несколько дней, думает он, обледенеют провода, и дорожки превратятся в каток. Как и в любой другой год, начнутся перебои с электричеством, и какой-нибудь пьяный мудак непременно уснет в сугробе. Обсасывая его нелепую смерть, родственники будут требовать тщательного расследования, и никто здесь даже не порадуется за счастливого скота, чья бессмысленная жизнь наконец закончилась. Так думает участковый, и все это время против него сидит Петя Павлов. Не смея прерывать размышления полицейского, парень смотрит в окно и ждет, когда у неба закончится снег.

– Слушай, Петак, – внезапно, возвратившись к самому себе из долгого путешествия, спрашивает капитан, – вот ты же у нас разбираешься в птицах, да? Этот попугай у меня уже неделю тут торчит, можно мне его начать выпускать по кабинету?

– Рано. Сперва птица должна запомнить, что клетка ее дом.

– Хорошо, а если я его потом просто выпущу на улицу, он вернется?

– Вряд ли. Скорее всего, замерзнет, или птицы заклюют.

– Понятно… Знаешь, жаль мне его. Такой он беспомощный здесь, лазает весь день с жердочки на жердочку, клювом за прутья цепляется, а как по мне, так лучше бы его сразу прибить. Вот зуб тебе даю, если бы не подарок дочери – придушил бы! Шею бы свернул да и выкинул бы во двор собакам!

– Собакам птичьи кости нельзя – не переварят.

– Тоже верно…

Согласившись с Петром, участковый вновь погружается в размышления. Так они и сидят еще минут двадцать, пока участковый не засыпает. Поняв, что лучше зайти в другой раз, парень аккуратно встает, однако нечаянно задевает и роняет стул. Хлопок будит участкового, и, потерев глаза, мужчина вспоминает теперь, что Павлов, вероятно, пришел не просто так:

– Слушай, Петь, а ты чего приперся-то?

– Хочу написать заявление.

– Это-то я понял, не дурак, а случилось-то что?

– Я шел мимо «Бастилии», а мужики какие-то, неместные, курили в неположенном месте.

– И?

– И я подошел, чтобы сделать им замечание…

– Так…

– И они обматерили меня.

– Как обматерили?

– Я не хочу повторять.

– А что же я им предъявлю?

– Грубость!

– Грубость? Господи, Петак, ты специально приперся сюда, чтобы написать заявление на мужиков, которые тебя послали подальше? Сунул бы им в табло, и дело с концом!

– Если все будут друг друга бить – что же из этого получится?

– Мир получится, Петя, мир!

Только если дерешься за свои убеждения – можно прекратить войну! Люди, Петь, потому так безответственно себя ведут, что чувствуют свою безнаказанность. Если б ты им сразу по щам надавал – поверь мне, тотчас бы свернулись!

– Но так же нельзя! Есть же закон!

– Ох, Петька, Петька… – участковый тяжело вздыхает и, встав из-за стола, открывает форточку. Потерев переносицу, мужчина закуривает самокрутку и, сплюнув попавший на кончик языка табак, с усталостью говорит:

– Понарожают вот таких, как ты, Петь, а нам потом разгребай. С самого детства людям вроде тебя следует объяснять, что мир этот – говно! Ничего здесь уже не изменить! Вот ты посмотри вокруг – ты что здесь хочешь перестроить? Горизонт? Облака? Как-то живем – и то хорошо! Не мужиков этих нужно воспитывать, а тебя!

– Но я же прав!

– Ну, локально, может быть, и прав, Петя, а глобально – нет!

– Значит, не будете принимать заявление?

– Не-а.

– Ясно, хорошего вам тогда дня!

– И тебе, Петюня, не хворать!

Натянув шапку, Петя выходит на улицу. Если приглядеться, несложно заметить, что все в этом неуклюжем человеке имеет некоторый перебор. Губы его чуть больше, чем нужно, уши кажутся слишком оттопыренными. Если вы попытаетесь нарисовать точный портрет Пети Павлова – вас либо сочтут гением, либо поставят двойку за неумение соблюдать элементарные человеческие пропорции.

Снег усиливается и встает стеной. Расправив плечи, парень смотрит теперь на расставленный по горизонту городок. Угрюмыми декорациями открываются Пете асимметричные деревянные дома частного сектора и гротескно выпячивающие себя панельки, где сосед соседу и сокамерник, и надзиратель. Справа лес, слева кладбище и железнодорожный перегон. Несколько раз в день, встав здесь, грузовые поезда перегораживают единственный въезд в мир мертвых.

Подойдя к старенькому «москвичу», Петя подпирает коленом дверцу и лишь с третьей попытки открывает машину. Когда загорается скупая гирлянда приборной панели, парень понимает, что желудок автомобиля пуст и надо бы заправиться.

«Москвич» этот куплен не просто так. Здесь, в Остроге, с общественным транспортом беда. Усилиями мэра плодятся частные маршрутки, однако большинству жителей они не по карману. Наслушавшись жалоб острогчан, Петя решает сделать бесплатное такси и три раза в неделю, аккурат после работы, собирает горожан, чтобы развезти их по нужным адресам. Водителей маршруток такие фокусы, конечно, злят, и время от времени они поколачивают Петю, но он не особенно злится. «Они просто очень хорошие люди и беспокоятся о своих семьях», – думает он.

Уже заправившись, Петя трогается с места, но, услышав хлопок, понимает, что в очередной раз из-за забывчивости своей вырвал шланг. Подобное с ним уже случалось. Достав из кошелька последние деньги, парень покорно шагает к кассе. Петя готовится, что, как и в прошлый раз, на него будут кричать, однако, опустив глаза и протянув купюру, к собственному удивлению, слышит вдруг добрые интонации:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Надпись на камне: Девяностые – это Я Надпись на камне: Девяностые – это Я

Отрывок из романа Игоря Григорьева

Esquire
Основатель центра М.О.С.Т. — о ретро-автомобилях и машине Сергея Шнурова Основатель центра М.О.С.Т. — о ретро-автомобилях и машине Сергея Шнурова

Сколько стоит входной билет в мир кастомайзинга и как выживают коллекционеры

РБК
Шарлиз Терон Шарлиз Терон

Правила жизни актрисы Шарлиз Терон

Esquire
Набиуллина, Бейонсе и Грета. Самые влиятельные женщины мира по версии Forbes Набиуллина, Бейонсе и Грета. Самые влиятельные женщины мира по версии Forbes

В 2019 году женщины во всем мире громко заявляли о себе

Forbes
Собор средств Собор средств

В июне 1982 года банкир Роберто Кальви бежал из Рима в Венецию

Esquire
6 главных кинозагадок десятилетия, на которые мы не получили ответов 6 главных кинозагадок десятилетия, на которые мы не получили ответов

Прошедшее десятилетие оставило нам немало таких тайн

Playboy
Гуттаперчевый мальчик Гуттаперчевый мальчик

Главный комик страны Александр Гудков высмеивает легендарные обложки Esquire

Esquire
Лара Фабиан: «50 лет – это цифра, а не состояние души» Лара Фабиан: «50 лет – это цифра, а не состояние души»

Лара Фабиан рассказала о своём отношении к жизни и творчеству

Здоровье
Грехи Грехи

Мужчины, которые обеспечили себе место в аду, зарабатывая состояние и признание

Esquire
Президентам вышел срок. Почему Путин решил заранее ограничить своего преемника Президентам вышел срок. Почему Путин решил заранее ограничить своего преемника

Президент всполошил политизированную общественность

СНОБ
Вечный Олег Вечный Олег

Олег Меньшиков рассказал, почему думает о смерти, хотя умирать не собирается

Esquire
От Исигуро до Янагихары: лучшие зарубежные романы ХХI века От Исигуро до Янагихары: лучшие зарубежные романы ХХI века

Эти книги можно с уверенностью назвать лучшими переводными романами этого века

Forbes
Тайлер Дерден Тайлер Дерден

Правила жизни Тайлера Дердена

Esquire
Александр Ферсман: строитель жизни Александр Ферсман: строитель жизни

В будущем строителем жизни будет учёный, не оторванный от окружающего мира

Дилетант
Чак Паланик Чак Паланик

Правила жизни Чака Паланика

Esquire
Как правильно готовить оливье: 5 лучших рецептов Как правильно готовить оливье: 5 лучших рецептов

Как готовится тот самый, единственно правильный оливье?

Esquire
Сила роли Сила роли

В новом сезоне «Молодого папы» сыграла российская актриса Юлия Снигирь

Esquire
Только ценный мех Только ценный мех

Мало найдется тактильных ощущений столь же приятных, как поглаживание шерсти

Вокруг света
7 знаменитых врачей Античности и Средневековья 7 знаменитых врачей Античности и Средневековья

Знаменитые врачи, спасавшие пациентов во времена Античности и Средневековья

Дилетант
Аккумуляторы, изменившие жизнь Аккумуляторы, изменившие жизнь

Нобелевка по химии 2019 года присуждена за разработку литий-ионных аккумуляторов

Наука и жизнь
Кошмар на улице хорроров Кошмар на улице хорроров

Обзор жанра хоррор, убедительно доказывающий, что сейчас не время пугаться

Maxim
Андрей Малахов после звездных скандалов закрыл журнал «СтарХит» и покинул сайт Андрей Малахов после звездных скандалов закрыл журнал «СтарХит» и покинул сайт

47-летний Андрей Малахов объявил о закрытии своего журнала

Cosmopolitan
Лик коммунизма Лик коммунизма

Кто стоит за убийством родственников лидера КНДР Ким Чен Ына

Esquire
6 преимуществ йоги для парней (в том числе для подвигов в постели) 6 преимуществ йоги для парней (в том числе для подвигов в постели)

В последние годы все больше и больше мужчин раскатывают маты для йоги

Playboy
Голод Голод

Деятельный ресторатор о гастрономических привычках в румынских деревнях

Esquire
«Волшебные слова»: как превратить любую ссору в конструктивный диалог «Волшебные слова»: как превратить любую ссору в конструктивный диалог

Можно ли превратить ссору в конструктивную дискуссию

Psychologies
Подлинный Пестель Подлинный Пестель

Раритетный портрет Павла Ивановича Пестеля

Дилетант
Аутфит по-домашнему: как выбрать домашнюю одежду Аутфит по-домашнему: как выбрать домашнюю одежду

В чем ходить дома, чтобы выглядеть круто и чувствовать себя комфортно?

Cosmopolitan
Кто кому мама: как родители меняются ролями с детьми Кто кому мама: как родители меняются ролями с детьми

Иногда родители выбирают слабую позицию, вынуждая детей повзрослеть раньше срока

Psychologies
Жизнь растений. Автобиография девушки, влюбленной в науку Жизнь растений. Автобиография девушки, влюбленной в науку

Отрывок из книги «Девушка из лаборатории: История о деревьях, науке и любви»

Forbes
Открыть в приложении