Хулигаан
К 55 годам Дэйв Гаан прошел путь от малолетнего преступника до фронтмена группы Depeche Mode, собирающей по 60 000 человек на стадионах. Esquire записал историю музыканта, умиравшего трижды.
Дэйв Гаан сидит в конференц-зале отеля «Найтсбридж», опершись локтями о стол. Его эластичные запястья прорастают из рукавов косухи и гнутся, как два тонких деревца на ветру. У него серебряные цепи, прическа фарцовщика, взгляд, истощенный всяческой химией, которую он годами употреблял, и резкая раздражительная улыбка. Под майкой – гигантская татуировка с крыльями ангела, ему набивали ее десять часов. Его пирсинг почти не заметен. Однажды он проколол себе промежность, а после заявил: в его «аппарате» так много дырок, что мочится он как садовая лейка. Гаан трижды чуть не умер. В первый раз сердечный приступ настиг его прямо на сцене в 1993 году. Его вынесли на носилках, и группа выходила на бис без лидера.
За два дня до нашей встречи Гаан, загорелый, будто только что из солярия, в кожаном жилете поверх оголенного торса, дает концерт в Глазго. По привычке он оглядывает первый ряд в поисках преданного фаната – одного из тех, с кем он сталкивается раз пятьдесят за год во время своих европейских турне.
– Мое зрение! – причитает Гаан. – Мне прописали солнечные очки. Я могу смотреть на звезды в ночи – и все. Мой дом далеко отсюда, на Лонг-Айленде, и когда летом лежишь на лужайке, звезды такие – бам! – его пальцы имитируют вспышку.
Он думает и говорит, ускоряя темп, как все бывшие наркоманы, эссекский акцент разбавлен американским. Его коллеги по группе Мартин Гор и Эндрю Флетчер дают интервью в другом отеле. Потому что Depeche Mode с Дэйвом Гааном не ладят. Гор и Гаан живут в разных концах Америки. Они встречаются, только когда в этом есть необходимость: сближаются, чтобы объездить с грандиозными шоу весь мир, выступая перед стадионами, где собираются по шестьдесят тысяч человек зараз.
Фанаты Depeche Mode не такие, как у Coldplay. Им удалось стать отдельной расой, диаспорой: готическая масса, следящая за своими кумирами с благодарностью и благоговейным страхом. Создается впечатление, что людей, которые хотят увидеть группу живьем, стало больше, чем когда-либо. И никто не понимает почему.
Успешная группа – пожизненный приговор. Человек в свои 18 или 25 лет отличается от сорока- или семидесятилетнего, но рок-звезды проводят жизнь вместе с фанатами, в известной степени подписываясь под обязательством не меняться. Я спрашиваю Гаана, 55-летнего, трижды женатого и умиравшего трижды, не считает ли он проблемой группы то, что все ее участники ходили в разные школы?
– Несомненно! – отвечает Дэйв. – У Флетчера с Гором какой-то свой пакт, в который я постоянно пытался вклиниться. – Он машет воображаемым коллегам. – Эй, я тоже тут, с вами! Но сейчас я перестал заморачиваться: прошло много времени, и я понял, где мое место.
Гор, автор большинства песен, и Флетчер, клавишник, учились вместе в Базилдоне. Гаан ходил в другую школу и время от времени посещал исправительный центр в Ром форде – за мелкое воровство и угон автомобиля. Со временем он получил диплом технического колледжа Саутенда по специальности «декоратор витрин». Гор с Флетчером заметили его, когда он исполнял Heroes Дэвида Боуи на джем-сейшене, и Гаан присоединился к группе.
– Потому что ничего, б***, другого в моей жизни вообще не происходило!
В 1992-м Гаан отправился в Испанию, где они с Гором и Флетчером собрались записывать альбом. За два года до этого он переехал в Лос-Анджелес, оставив жену и ребенка в Англии, отрастил бороду и сделал пирсинг по всему телу. Гаан постоянно говорил об американской музыке, о Jane’s Addiction и Alice in Chains. Он весил 57 килограммов и подсел на наркотики.